Статья: ОБЪЕКТИВНОСТЬ НАУЧНОЙ РЕФЛЕКСИИ (2023)

В статье рассматривается методология исследования рефлектирующих систем, представляющих собой специфический объект изучения. К таким объектам относятся прежде всего феномены социо-гуманитарных наук, включая научное познание. Отмечено, что в эпоху «шестидесятников» в отечественной философии возникли оригинальные концепции рефлексивного анализа, среди которых выделяются три наиболее яркие, связанные с именами В. А. Лефевра (1936-2020), Г. П. Щедровицкого (1929-1994), М. А. Розова (1930-2011). Основное внимание уделяется той методологии, которая была построена в рамках теории социальных эстафет М. А. Розова. Показано, каким образом функционируют системы с рефлексией и почему они способны перестраиваться, изменяя порядки социальности.

В статье обсуждается существует ли в философии Индии, развившейся независимо от европейской, эквивалент понятия «рефлексия». Автор приходит к выводу, что такового нет. Понятие рефлексии уникально для Запада. Если его нет в индийской мысли, то можно ли найти в ней примеры тому, что европейский или российский философ назовет рефлексией, применением рефлексии? Насколько они однородны и как высоко ценятся в индийской традиции? Оказывается, что примеры индийской рефлексивности весьма разнообразны и обнаруживаются в таких областях, как рефлексивность в рассуждениях, рефлексивность психических процессов, рефлексивное замыкание гносеологии на онтологию и, наконец, в том, что существенный мыслителем, метафизическим практиком предел рефлексивности - не что иное, как неадекватно формулировавшееся европейцами в качестве «индийского религиозного идеала» освобождение.

В статье освещается в ракурсе концепта «процессуальности», предложенного А. В. Смирновым, а также в сопоставлении с нравственно-категорическим императивом Канта, понятие «рефлексия» и его место в этическом учении выдающегося иракского суфия (VIII-IX вв.) ал-Хариса ал-Мухасиби. Рефлексия является неотъемлемым компонентом непрерывного наблюдения мистика над своими помыслами и намерениями. Она основной инструмент очищения души и сердца на пути человека к Богу. Используемые в исследовании «дополнительные» инструменты - логико-смысловая теория Смирнова и этическое учение Канта - имеют целью показать принципиальное отличие мировоззренческой парадигмы ал-Мухасиби как представителя афро-азиатской цивилизации от парадигмы, в которой работает Кант как представитель западно-европейской цивилизации. Контрастность двух этик - «процессуальной» (ал-Мухасиби) и «субстанциальной» (Кант как представитель западно-европейской культуры) - выводит нас на теорию четырех типов цивилизационно-специфичной ментальности, разрабатываемой А. В. Парибком. Данная статья может и должна рассматриваться как демонстрация того, как работает метод «ситуативной герменевтики» Р. В. Псху, согласно которому исследователь вправе использовать те интеллектуальные разработки (порой нерелевантные друг для друга), которые помогают ему в лаконичной форме доходчиво и однозначно донести до читателя смысл исследуемого явления (понятия/текста).

Рассмотрены исторические предпосылки логико-смыслового подхода к сознанию как беспредпосылочной (само)разворачивающейся целостности. В мысленном эксперименте «парящий человек» Ибн Сина открывает чистое Я как неустранимое условие нашего сознания и как явленное самому себе иначе, в ином познавательном акте, нежели любой предмет познания. Декарт открывает предикационную формулу «S есть P» как условие феноменального я. Николай Кузанский открывает сворачивание и разворачивание. Современный французский китаист Ф. Жюльен фактически формулирует парадокс, согласно которому основания философской традиции не могут быть выявлены самой этой традицией.

В статье представлен опыт рефлексивного анализа одной из самых мощных философско-методологических программ развития рефлексивного мышления в российском обществе. Это - «Программа развития региональных общественных систем средствами образования», разработанная в 90-е годы прошлого столетия коллективом молодых ученых в отнесении к теории развивающего обучения В. В. Давыдова. Названы проблемы, на решение которых была направлена программа. Зафиксированы основные этапы ее реализации. Описаны проекты, которые в рамках программы были разработаны и успешно реализовывались - «Столичное образование», «Обновление содержания образования: метапредметы, метапредметные технологии», «Обучение деятельности проектирования: Школа генеральных конструкторов», а также обозначены инфраструктурные решения, которые были нацелены на развитие практики образования (экспериментальные площадки, инновационные сети) и рефлексивного мышления в системе столичного образования (Экспертный Совет). Подведены итоги реализации программы на каждом этапе. Отрефлектированы ограничения того, что в целом оказалось достигнуто, и намечен следующий шаг продвижения.

Согласно автору статьи, рефлексия как деятельность может быть задана следующей формулой: направление внимания на «опыт» для «усмотрения» его «форм» и их фиксации посредством тех или иных «знаковых средств», осуществляемые ради достижения некоторой «цели». В этой формуле термины «опыт», «форма», «знаковые средства», «цель» понимаются как параметры, конкретизация которых задает описание тех или иных разновидностей рефлексии. Кроме того, в формировании рефлексии участвует структура «усмотрения», которая складывается из языков описания, понятийно-терминологического аппарата, знаний и других концептуальных средств рефлексирующего субъекта. Варианты конкретизации параметров определения рассматриваются в статье на материале различных философских техник (в основном, отечественной традиции) и ряда общекультурных рефлексивных практик. Автор соотносит свое понимание рефлексии с рядом представлений Московского методологического кружка (ММК), в котором техникам рефлексии придавали большое значение. В частности, автор схематизирует свое понимание как частный случай «акта деятельности», представление о котором является развитием в рамках ММК некоторых идей К. Маркса. В связи с прояснением временной структуры рефлексии (которая не ухватывается схематизацией рефлексии как акта деятельности) автор вводит представление об элементарном цикле рефлексии и фиксирует его в виде схемы. В заключение автор разбирает вопрос о соотнесении рефлексии и мышления и рассматривает возможности соотнесения своего определения рефлексии с типологией рефлексии, задаваемой схемой системы мыследеятельности (предложена в ММК в 1983 г.).

В статье ставится вопрос об особенностях рефлексии смысла в качестве основной идеи современной европейской философии. Эта идея отсылает к самосознанию, о котором в Новое время эмпирическая философия (Дж. Локк) говорит на языке рефлексии, рационализм - на языке Cogito (Р. Декарт). Для Канта Сogito есть трансцендентальное условие образования понятий, и рефлексия должна быть трансцендентальной. Главной задачей феноменологической рефлексии в 20 веке стало выявление сущностей процессов, усмотрение вещей из актов Cogito, которое, по выражению Гуссерля, «несет в себе мир как значимый смысл». Смысл становится проблемой, искомым X, убегающим от анализа, интерпретации. Особенность рефлексии в деонтологизации смысла: словосочетание «смысл должен быть» переводит его бытие в область должного, а долженствование обеспечивает корреляцию между Я и целостностью мира, языка и культуры. Рефлексия смысла становится осмыслением, соотнесением с целостностью, механизмом образования всей совокупности значений в области культуры. Рефлексия смысла становится осмыслением, соотнесением с целостностью, механизмом образования всей совокупности значений.

Статья посвящена рассмотрению рефлексии как методологии феноменологии Гуссерля. Гуссерль использовал рефлексию как метод, хотя не всегда специально выделял ее как таковую при анализе собственной методологии. Гораздо большее внимание он уделял сущностной интуиции (созерцанию), эпохé (редукции) и интенциональному анализу. Автор развивает тезис, что рефлексия неразрывно связана с этими методами и требует специального изучения. В статье рассматривается специфика рефлексивного анализа, применяемого в феноменологии Гуссерля для исследования сознания и решения проблем познания внешнего мира. При тематизации учитываются ее цели и задачи, которые определяют терминологический аппарат фиксации ее результатов и основываются на определенном понимании опыта сознания.

Статья посвящена роли (функции) рефлексии в познании и ее модусам (типам) в составе познавательной способности. Наряду с логической и трансцендентальной рефлексией обсуждается кантовский трансцендентальный сдвиг (поворот), а также роль рефлексии в кантовском схематизме (способности суждения) и образовании схем. Особое внимание уделяется еще одному модусу рефлексии - процедуре рефлексивного переключения, которая лежит в основе не только образования чистых рассудочных понятий и схем (кантовская концепция эпигенезиса; метафизическая дедукция категорий), но эпигенезиса априорных форм чувственности пространства и (особенно) времени, связанный с кантовским синтезом схватывания. В статье предлагается оригинальная трактовки концепта времени, так называемая луковичная модель времени, в основе которой лежит рефлексивная (итеративная) апперцептивная лестница.

В статье рефлексия рассматривается как метод и условие трансцендентальной философии Канта и Гуссерля. В начале статьи автор обращается к предшественникам Канта, использовавшим термин рефлексии (Вольф, Баумгартнер) и делает вывод, что Кант при обращении к рефлексии скорее примыкает к традиции, заложенной Лейбницем. С опорой на текст «Критики чистого разума» в статье утверждается, что именно с помощью рефлексии могут быть объяснено образование априорных категорий и априорных синтетических основоположений. Автор различает рефлексию и трансцендентальное единство апперцепции и рассматривает в рамках феноменологической интерпретации «Критики чистого разума» роль этого единства в предданности чувственного многообразия. В статье показывается преемственность в понимании рефлексии между трансцендентальной феноменологией и философией Канта. В философии Гуссерля рефлексия как метод связана с редукцией и созерцанием. Автор останавливается на особенностях использования рефлексии в исследованиях Гуссерля, к которым относятся, прежде всего, временной язык описания и зависимость рефлексии от феноменов, на который она направлена. Орлова Юлия Олеговна (1970-2011) - российский философ, к. ф. н., в 1998 2011 работала на кафедре онтологии и теории познания философского факультета СПбГУ. Сфера научных интересов: трансцендентальная философия, философия Канта, феноменология Гуссерля, проблема времени, феноменологическая этика. В 2006 г. защитила кандидатскую диссертацию «Интенциональность и рефлексия: философские проблемы рефлексивного опыта сознания в философии И. Канта и Э. Гуссерля». Являлась членом редколлегий журналов «Метафизические исследования», «Горизонты феноменологии», «Horizon. Феноменологические исследования» Первая публикация статьи: Между метафизикой и опытом // Материалы коллоквиума «Влияние немецкой философии на русскую философию с XIX века до начала XX века и дальнейшее развитие философии в Германии и в России». Под ред. Д. Н. Разеева СПб.: Изд-во С.-Петерб. филос. о-ва, 2001. С. 226 251