Статья: РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ МЕДИЦИНСКОГО КОНТЕНТА В СЕТЕВОМ ДИСКУРСЕ (2024)

Введение. В статье рассматривается роль и особенности применения концептуальной метафоры в психотерапевтическом дискурсе на примерах произведений Ирвина Ялома «Шопенгауэр как лекарство», «Мамочка и смысл жизни» и Кена Кизи «Над гнездом кукушки» (пер. 2003 г. Д. Шепелева). Цель статьи заключается в иллюстрации метафорического языка психотерапевтического дискурса (ПД), внедренного в художественное произведение. Широкое использование метафоры позволяет выделить ПД в самостоятельный. Актуальность лингвистического анализа заключается в необходимости расширения языка дискурсов, связанных со здоровьем человека. Методология и источники. Статья базируется на положениях теории понятийной (концептуальной) метафоры, сформулированной Дж. Лакоффом и М. Джонсоном. Методологической основой анализа стали труды, посвященные ПД и метафорическому языку психотерапии (И. В. Карасик, А. Р. Маркин, М. С. Гринева, Е. В. Ермолаева и др). Результаты и обсуждение. В статье дается характеристика ПД, описываются типы понятийных метафор, которые применяются в психотерапевтическом дискурсе на анализе текстов указанных произведений. Среди основных понятийных метафор представлены метафоры «спор - это война», «время - деньги», «психика как машина», ориентационные метафоры, где верх связан с понятием психического здоровья, благополучия, альтруизма, силы, высокого статуса, рациональности, а низ - с образами болезни, неуспешности, низкого социального статуса, эмоциональности. Показывается, как в процессе терапии метафоры углубляют понимание проблемы, улучшают контакт психотерапевта и клиента (клиентов), способствуют переходу клиентов с понятийного «низа» в понятийный «верх».

Заключение. Показана специфика психотерапевтического дискурса, связанная, прежде всего, с его метафорическим языком. Проиллюстрированы примеры раскрытия концептуальных метафор, выделенных Дж. Лакоффом и М. Джонсоном.

Введение. Главным свойством предложения является предикативная связь. Субъект и предикат выражаются в предложении либо отдельными словами - подлежащим и сказуемым, либо синтетически в одном из членов. Вопрос равноправности подлежащего и сказуемого по-прежнему остается открытым, поскольку существуют серьезные аргументы в пользу каждой позиции. Особый интерес представляет случай английских безличных конструкций, в которых, на первый взгляд, отсутствует подлежащее. Методология и источники. Исследование проводит формально-логическое моделирование английских независимых предложений с безличными конструкциями, построенными на активном и пассивном глаголе, с применением идеи двухчастности. Если предложение начинается не с главной пары, некоторые пассивные конструкции выражают подлежащее частично или не выражают вовсе. Идея двухчастности допускает существование имплицитного подлежащего, а также полуимплицитного подлежащего, включающего в себя десемантизированное наречие there, и объясняет эти случаи наиболее полно. Результаты и обсуждение. Согласно формально-логическому моделированию в грамматическом смысле безличная конструкция является личной. Сказуемое с активным глаголом всегда сопровождается эксплицитным подлежащим. Если предложение начинается с главной пары, сказуемое с пассивным глаголом может сопровождаться эксплицитным и реже полуимплицитным подлежащим, так как мембрана пассивного глагольного семифинитива менее рельефна, чем мембрана активного глагольного семифинитива, и может испытывать давление сильного пространственного уточнителя. Если предложение начинается не с главной пары, возможно имплицитное, полуимплицитное или эксплицитное подлежащее. В повествовательных предложениях имплицитность подлежащего обеспечивает усилительный элемент, а в вопросительных - вопросительный; поэтому в субстантивном семифинитиве не используется слабый пространственный уточнитель, а в вопросительном сильный пространственный уточнитель заменяется на слабый. Заключение. В случаях с десемантизированными единицами it и there термин «безличная конструкция» состоятелен в семантическом, но не в грамматическом смысле. В грамматическом смысле всегда задано третье лицо единственного числа эксплицитным или имплицитным субстантивным семифинитивом и пространственным уточнителем. При этом полуимплицитное подлежащее встречается весьма редко, а имплицитное крайне редко. Эллипсис подлежащего в английских безличных конструкциях невозможен.

Введение. Английский язык продолжает быть флагманом процессов глобализации, не только вытесняя другие языки из межнациональной коммуникации, но и приобретая свои особые черты в той или иной стране. Во многих европейских странах, где английский язык не является государственным или родным, его роль неуклонно возрастает. Цель работы состоит в том, чтобы проанализировать функционирование английского языка в Бельгии в различных сферах и попытаться определить тенденции его развития. Методология и источники. Материалами исследования послужили статистические данные EF English Proficiency Index от 2023 г., записи выступлений премьер-министра Бельгии в ООН, сайты бельгийских университетов, а также Каннского кинофестиваля. Теоретической базой стали труды исследователей Руди Янссенса и Яна Хертохена, касающиеся языковой ситуации в Брюсселе. В работе используются методы наблюдения и анализа, а также описательный и сравнительный методы. Результаты и обсуждение. Несмотря на наличие в Бельгии трех государственных языков, а также множества региональных языков и диалектов, английский язык используется повсеместно. Это заметно в сфере экономики, высшего образования, культуры, а также политики: некоторые крупные политические фигуры Бельгии предпочитают английский язык для своих выступлений, что может объясняться социокультурным противостоянием французского и нидерландского языков. По уровню владения английским языком Бельгия стоит на одном из лидирующих мест в мире. Заключение. Поскольку Бельгия занимает в Европейском Союзе особое положение, английский язык, несомненно, продолжит свое распространение в сферах экономики, политики и высшего образования. В культурной и социальной сферах роль этого языка также становится все более значимой, однако он все еще далек от статуса лингва франка.

Введение. В современной лингвистике наблюдается последовательный переход от системно-структурной научной парадигмы к антропоцентристской. В результате этого экспериментальный метод исследования становится все более популярным и актуальным. Данная статья описывает перцептивный эксперимент, посвященный изучению восприятия иконической лексики незнакомого языка. Научная новизна настоящего исследования определяется полнотой отобранного для эксперимента материала, а также способами представления его респондентам. Методология и источники. Основой для эксперимента стал опрос носителей английского языка, не владевших языком целевых стимулов (русским). Для проведения эксперимента был использован корпус глаголов движения (546 глаголов, 2273 словоупотребления), отобранный из 12 романов английской литературы XX-XXI вв., а также примеры контекстуального перевода этих глаголов на русский язык. В ходе эксперимента группе респондентов (106 чел.) обоих полов, различных социальных и возрастных групп были предложены 20 контекстуальных словоупотреблений фонетически мотивированных глаголов движения, отобранных из вышеназванного корпуса глаголов. В каждом предложении был выделен глагол движения, а также представлена звукозапись двух русских глаголов, представляющих собой перевод выделенного английского глагола и его синоним. Общее количество ответов составило 2120. Результаты и обсуждение. Участникам эксперимента предлагалось выбрать один из двух предложенных русских глаголов, который наилучшим образом соответствовал бы выделенному английскому слову по звучанию. Респонденты с большой уверенностью выбрали 4 иконических глагола движения из 15 пар синонимов, в которых только один глагол обладал иконическим характером. В трех случаях респонденты чаще отдавали предпочтение неиконическому слову. Остальные пары синонимов разделились примерно поровну. Возможной причиной этого мог стать более развитый синтаксис русского языка, который иногда затемняет исходную мотивировку слова.

Заключение. Результаты эксперимента показывают, что восприятие фонетически мотивированных единиц незнакомого языка зависит от многих факторов. Так, носители английского языка, не владеющие русским или владеющие им на минимальном уровне, не во всех случаях воспринимают русскую иконическую лексику. В ходе эксперимента не было выявлено статистически значимых различий в восприятии людьми разных возрастных групп и пола.

Введение. В статье представлены результаты обзора научных трудов по теории дискурса, отражающих этапы эволюции медиаполитического дискурса в отечественной лингвистике. Цель статьи - обобщение, систематизация и анализ подходов к исследованию медиаполитического дискурса и концепций его осмысления. Рассматриваются такие понятия, как медиадискурс, медиатекст, медиалингвистика, политический дискурс. Актуальность исследования определяется тем, что в современной лингвистике медиаполитический дискурс как раздел теории дискурса исследуется недостаточно комплексно и системно. Существует необходимость определения более четких границ медиаполитического дискурса, его функций и жанров. Методология и источники. Статья подготовлена в русле когнитивно-дискурсивной парадигмы, функционального подхода к анализу дискурса, медиалингвистики. В соответствии с постулатами критического дискурс-анализа, медиаполитический дискурс рассматривается как конститутив социальной практики. Основным исследовательским методом является аналитический научный обзор трудов по теории дискурса. Результаты и обсуждение. В ходе обзора работ по медиа- и политическому дискурсу приводятся основные подходы к пониманию и исследованию медиаполитического дискурса. Обозначаются границы данного типа дискурса как одного из разделов современной теории дискурса. Выявляются концепции научного познания, обусловившие формирование медиаполитического дискурса. Дается обзор трудов по смежным типам дискурса на предшествующих этапах развития научной мысли. Рассматриваются актуальные направления его исследований. Интернет-дискурс трактуется как альтернативный источник политической информации, как медиадискурс второго порядка. Акцентируется экспликация в медиаполитическом дискурсе элементов дискурса вражды и оппозиции «свой - чужой», а также идеологизация данного типа дискурса в целом. Заключение. Выявлена тенденция к слиянию медиадискурса и политического дискурса в рамках медиаполитического дискурса в современной лингвистике. Среди ключевых подходов к исследованию медиаполитического дискурса обозначены кратологический, структурно-коммуникативный и медиатехнологический, при анализе блогосферы - критический дискурс-анализ, структурно-функциональный и компаративный подходы. К наиболее перспективным направлениям исследования можно отнести выявление сущностных характеристик медиаполитического дискурса и разработку жанровой стратификации данного типа дискурса.

Введение. Целью настоящей статьи является рассмотрение методологических аспектов изучения средств массовой информации как «четвертой ветви власти» и института политической системы современного общества. Авторы предприняли попытку достичь поставленной цели с позиций мультипарадигмального методологического подхода, предусматривающего сложение объясняющих потенциалов структурно-функционального, институционального и других эвристических концептов. С теоретической точки зрения СМИ привлекают внимание как политологов, так и социологов, философов, историков, журналистов и специалистов по связям с общественностью. Исследования в данном направлении, несомненно, требуют именно такого подхода, поскольку он позволяет решить поставленную задачу. Методология и источники. В рамках указанных методологических позиций (мультипарадигмального методологического подхода) «четвертая ветвь власти» предстает в различных аспектах, что позволяет также исследовать ее главным образом как институт политической системы общества, в структуре которой СМИ не только являются индикатором развитости институтов гражданского общества, но и свидетельствуют о степени открытости политической элиты и всего правящего политического класса. В качестве методологических источников в настоящей статье использованы труды таких основоположников концепции «четвертой ветви власти», как Дж. С. Милл, И. Бентам, Ю. Хабермас, Ф. Сиберт, Т. Петерсон, У. Шрамм и др. Результаты и обсуждение. Исследуются возможности применения основных положений теоретических и специализированных подходов к изучению концепции «четвертой ветви власти» в современных политико-социологических и политологических исследованиях. Авторы предприняли попытку эвристической интерпретации базовых категорий и выделения их понятийных аналогов в современной науке. Заключение. Результаты проведенной работы свидетельствуют о том, что средства массовой информации («четвертая ветвь власти») определенно играют постоянно возрастающую роль в плане контроля за публичной властью и являются одним из институтов гражданско-политического общества. Хотя известно, что использование термина «четвертая ветвь власти» для обозначения политической роли и статуса СМИ как института политической системы общества может вызывать возражения и быть поводом для дискуссии.

Введение. Цель статьи состоит в анализе влияния руководителей и их человеческого капитала на социальную среду корпорации, предлагается инструментарий для такого анализа, изучаются факторы формирования человеческого капитала. Актуальность работы обусловлена практическим применением сетевых методов исследования с использованием метода глубинного интервью. Результатом применения таких методов является анализ качеств руководителей, влияющих на выстраивание наиболее положительных социально-структурных отношений в корпорации и способствующих развитию ее человеческого капитала, что имеет важное значение для общества. Методология и источники. При разработке методологии использовались работы социологов, посвященные ценностям (М. Вебер, Т. Парсонс, Ф. Теннис, П. Бурдье, В. А. Ядов) и теории сетевого человеческого капитала (П. П. Дерюгин, С. А. Кравченко, С. А. Дятлов). Были применены результаты исследований Н. Е. Тихоновой, С. А. Солнцева, М. Гольцмана и других ученых, касающиеся роли руководителей в российском обществе. Кроме метода глубинного интервью, методология исследования базировалась на концепции «решетка менеджмента», выявляющей стиль работы руководителя через его самооценку. Результаты и обсуждение. Данная статья - это прикладное исследование, раскрывающее роль человеческого капитала руководителей в жизни корпорации и его влияние на социальную среду. Оно подтверждает ключевую значимость человеческого капитала и социального института корпораций для формирования общественной структуры и экономического развития, а также предлагает практические рекомендации для управления корпорациями с акцентом на развитие человеческого капитала. Заключение. Человеческий капитал руководителей существенно влияет на взаимодействие внутри и вовне корпорации и на социальную динамику общества в целом. Развитие компетенций, навыков и ценностей руководителей играет ключевую роль для успеха корпораций и общества. Социальная составляющая жизнедеятельности корпораций ориентирована на производство посредством удовлетворения социальных потребностей, что подчеркивает центральное значение человеческого капитала и его влияние на социальную структуру общества.

Введение. Сетевые методы диагностики обладают важным достоинством, которое заключается в возможности интегрировать данные различных научных исследований. В частности, актуальна возможность проведения диагностики, нацеленной на выявление связанности социальных и психологических характеристик акцентуаций студентов различных направлений подготовки. Методология и источники. Использованы концептуальные идеи различных наук, предполагающих построение синтетической методологии исследования. Интегрированы положения социологической науки, социальной психологии и психологии о природе, факторах формирования и особенностях проявления акцентуаций личности, зависимых от самых разнообразных условий, в частности от характера профессионального выбора. Результаты и обсуждение. Полученные результаты исследования представлены в виде сетей акцентуаций, отражающих некоторые особенности их связанности. Подтвердились основные гипотезы исследования: сети акцентуаций студентов-журналистов выстраиваются вокруг подвижных эмоциональных акцентуаций; сети студентов-менеджеров формируются вокруг стремлений лидировать; сети студентов-программистов складываются в наиболее плотные среды вокруг интеллектуальных свойств, качеств и характеристик учащихся. Заключение. Построение сетей акцентуаций студентов различных профилей подготовки имеет хорошую перспективу для диагностики и коррекции образовательного процесса. Сетевое моделирование динамики формирования акцентуаций студентов по мере обучения в университете дает надежную основу для оценки и управления учебно-воспитательным процессом.

Введение. Текущие деглобализационные и деколонизационные процессы в культуре ставят задачу переосмысления и системно-целостного анализа понятия коллективной идентичности с позиции философии культуры. Использование культур-философских парадигм позволяет преодолеть ограничения, накладываемые социальным конструктивизмом и психодинамическим подходом к описанию коллективной идентичности, и описать ее как устойчивый объективный интерперсональный феномен. В статье выделяются экстрагенные и интрогенные виды коллективной идентичности, которые отличаются по источнику формирования, обладают разной значимостью для индивида и отличаются по своим характеристикам. Методология и источники. Исследование базируется на методологических основаниях символического интеракционизма, диалогической модели культуры М. М. Бахтина, дискурсивного подхода Ю. Хабермаса и системно-целостного анализа, разработанного М. С. Каганом. Результаты и обсуждение. Коллективная идентичность рассматривается как результат соотнесения социокультурного опыта с системой ценностей через коммуникацию. Она включает в себя формирование границ и производство символов, которые направляют течение идентификации. Культурная и этническая идентичности относятся к интрогенным видам коллективной идентичности, для которых характерна экзистенциальная значимость. Обладая динамической природой, идентификация приводит к формированию устойчивой и определенной культурной или этнической идентичности, стремящейся сохранить свои границы и основания даже в случае трансформации оснований. Связано это с тем, что в основе их формирования лежат процессы интерсубъективной интерпретации, коммуникации и соборности. Так, кинематографическое произведение не просто отражает мир прямо, оно представляет его через языки и дискурсы, являясь отражением и социальным выражением, объективируя аксиосферу. Кино в целом и региональное кино в частности отражает культурные ценности и идентичность, моделируя этническое своеобразие и иллюстрируя точки зрения носителей культуры. Такой способ репрезентации освобождает культурную или этническую идентичность от искажений, характерных для экзотизма и этнографизма, возникающих при описании локальных культур глазами Другого. Заключение. Коллективная идентичность сегодня возможна только через коммуникативное взаимодействие и основана на осознании общих возможностей участия в формировании идентичности, что предполагает равный вклад как индивидов, так и объективированной системы ценностей и символов через коллективную память.

Введение. Современное понимание идеологии часто сводится к определению ее как ложного сознания, ограниченного социально-политическим контекстом. Однако идеология как константа является неотъемлемой частью формирования субъективного понимания, где мифология, философия, религия и наука играют ключевую роль. В целях критического осмысления понятия «идеология» необходим анализ маршрута его развития с участием работ Антуана Дестюда де Траси, Славоя Жижека, Карла Маркса, Питера Слоттердайка, Зигмунда Фрейда и Жака Лакана. Методология и источники. Исследование базируется на историко-проблемном подходе и интерпретативно-аналитическом методе для анализа концептуализации понятия идеологии через оригинальные и критические источники. Результаты и обсуждение. Французский философ Дестюд де Траси, будучи ярким представителем эпохи Просвещения, в свое работе «Основы идеологии» разработал эпистемологический проект науки об идеях, где концептуализировал понятие идеологии и проследил процесс формирования суждения, отражая позитивный характер существования внешних объектов, лишь отчасти касаясь языка как системы знаков и скрытых психических процессов. Современная философия в лице С. Жижек, продолжающего идею исследования идеологии как мировоззрения, видения бытия и субъективного места, внедряя психоаналитические идеи школы Фрейда-Лакана, а также марксистские идеологические концепции, уходит от позитивного измерения понятия идеологии в негативное и диалектическое, утверждает невозможность отделить идеологию от НЕидеологии, а саму идеологию определяет как составную часть языка, как антропологическую константу, без которой немыслимо существование субъекта. Заключение. Применение диалектического подхода к эпистемологическому проекту формирования идей совместно с психоаналитическими теориями сновидений, фантазма, бессознательного, а также марксистскими подходами к понятию идеологии как иллюзорному сознанию и концепции товарного фетишизма позволяет раскрыть новые сложные взаимосвязи между формой и содержанием идеологического сообщения.

Введение. В статье в общих чертах описывается театральный метод Анатолия Васильева, рассказывается о сути философско-методологического проекта будущего русского и мирового театров и в этом контексте о преемственности основных положений системы Станиславского. Методология и источники. Сопоставляются две театральные концепции, два методологических, философских, исторических пути русского и мирового театров: система Станиславского и метод Васильева. Определяются семиология преемственности и особенности нового пути развития драматического искусства. Конкретные инструменты исследования связаны с философским осмыслением антропологии театра. Результаты и обсуждение. Выделяются элементы рецепции системы Станиславского в методе Анатолия Васильева, чтобы получить алгоритм использования новых возможностей на основе систем и техник подготовки современного актера. Содержание статьи связано с осмыслением пятилетнего опыта (с 1988 г.) проживания автором метода Васильева в непосредственном контакте с мастером в работе над текстами Платона, Оскара Уайльда, Фёдора Достоевского, Уильяма Фолкнера, Томаса Манна, Эразма Ротердамского и Александра Пушкина. В основе статьи лежит интроспективный метод исследования и только затем эпистемологический, она основана на непосредственном эмпирическом опыте автора и других участников работы в рамках школы А. Васильева. Статья является результатом многолетних наблюдений за развитием метода Васильева в работе с собственными учениками, актерской лаборатории, студентами театральных вузов и актерами профессиональных театров России и зарубежья. Заключение. Автор избегает оценочных суждений в отношении системы Станиславского и метода Васильева и обозначает лишь наиболее яркие особенности метода игрового театра, раскрывает его философию и обнаруживает единство системы Станиславского и Васильева.