Статья: Методы диагностики типа привязанности к матери в старшем дошкольном возрасте (2024)

Статья посвящена анализу профессиональной, научной и педагогической деятельности известного психолога, кандидата психологических наук, доцента Елены Борисовны Фанталовой и приурочена к ее юбилею. Вся профессиональная деятельность Е. Б. Фанталовой, выпускницы факультета психологии МГУ им. М. В. Ломоносова, связана с психологией, и общей, и клинической. Ею разработаны оригинальные методики оценки ценностей и доступности ценностей, которые используются в отечественной психологии, разрабатывается тема «Русского катарсиса» как одного из возможных вариантов психологической помощи людям. В статье прослеживается профессиональная линия и исследователя, и преподавателя. Опыт исследователя получен в патопсихологии, в психосоматике и в экспертизе. Опыт преподавателя формировался в ходе работы на факультетах клинической психологии МГСМУ им. Евдокимова (ныне Российский университет медицины Минздрава РФ) и ФГБОУ ВО МГППУ.

Данное исследование направлено на определение предварительной эффективности краткосрочной 10-дневной программы лечения тревожных расстройств методами формирования осознанности с использованием биологической обратной связи (БОС). Объем выборки составил 94 пациента психотерапевтического отделения Клиники нервных болезней им. А. Я. Кожевникова (68,1% женщин и 31,9% мужчин). Испытуемые были рандомизированы на три группы: (1) программа формирования осознанности с использованием методов адаптивного биоуправления (без медикаментозной поддержки), (2) медикаментозное лечение тревожного расстройства и (3) комбинирование методов медикаментозной терапии и авторской программы. Результаты оценивались на исходном уровне, через 10 дней лечения и через 1 месяц после прохождения лечения. В точке контроля по завершению программы пациенты, терапия которых включала краткосрочную программу практик осознанности и биологической обратной связи (группы ОБТ и КТ) показали наилучшие результаты снижения тревожности, соматических симптомов и повышения факторов осознанности. Показатели сохранялись в период наблюдения в течении одного месяца. Результаты дают основание для проведения более масштабного исследования для выявления предикторов проведения терапии.

Контекст и актуальность. Актуальность исследования обусловлена необходимостью поиска эффективных методов психологической коррекции событийного пространства временной перспективы участников боевых действий с проявлениями ПТСР для адаптации к дальнейшей жизни вне боевых действий. Цель. Оценка диагностического потенциала методики событийной реконструкции временной перспективы участников боевых действий с проявлениями ПТСР. Методы и материалы. Общий объем выборки — 38 мужчин в возрасте 22–34 лет (средний возраст составил 25,3 ± 2,09 года), находящихся на этапе реабилитации. Все участники исследования имели опыт участия в боевых действиях не менее 6 месяцев. Исследование осуществлялось на условиях подписания добровольного информированного согласия со стороны испытуемых. В качестве методов использовалась методика событийной реконструкции временной перспективы личности В. Б. Никишиной, Е. А. Петраш. Результаты. Достоверно установлено увеличение размеров прошлого, настоящего и будущего; объема событийного пространства. Установлена синхронизация положительного и отрицательного векторов событийной направленности. Значимое расширение хронологических границ временной перспективы, увеличение ее событийной наполненности, снижение интенсивности травматических переживаний через утрату системообразующей роли травматического события, трансформацию системы межсобытийных взаимосвязей выступают ключевыми критериями оценки эффективности психологической коррекции. Выводы. Доказан терагностический потенциал методики событийной реконструкции временной перспективы участников боевых действий с проявлениями посттравматического стрессового расстройства, реализующейся как в качестве психодиагностического инструментария, так и в качестве инструмента психологической коррекции временной перспективы.

Контекст и актуальность. В статье освещена проблема диагностики качества жизни у пациентов с первичными иммунодефицитами (ПИД) — генетическими нарушениями иммунитета, характеризующимися дефектами механизмов иммунной защиты. Исследования качества жизни у пациентов с ПИД необходимы для ухода за пациентами, понимания психосоматических аспектов течения этих заболеваний и выявления основных проблем со здоровьем пациентов.

Цель. Целью исследования являлась разработка русскоязычного ПИД-специфичного опросника качества жизни.

Методы и материалы. Представлены материалы исследования, состоявшего из 2 этапов, полученных на выборке больных ПИД. На первом этапе (n = 39) приняли участие респонденты в возрасте от 12 до 60 лет (M = 34,8), из которых 22 были женского пола; на втором этапе (n = 56) — в возрасте от 16 до 60 лет (M = 34,4), из которых 16 — женского пола. Использовались авторская методика «Качество жизни пациентов с первичным иммунодефицитом» (КЖ ПИД), шкала тревоги А. Бека (BAI), опросник качества жизни SF-36 (Short Form Medical Outcomes Study).

Результаты. Полученные результаты дают возможность говорить о том, что могут быть использованы 5 из 8 шкал опросника, 3 шкалы требуют дополнительной проверки. Приводятся свидетельства надежности, конструктной и критериальной валидности методики КЖ ПИД.

Контекст и актуальность. Становящаяся взрослость как особый период развития, связанный с большим количеством уязвимостей и возможностей, нуждается в психологических исследованиях и интерпретациях.

Цель. Целью настоящего исследования является изучение роли позитивных ожиданий в отношении будущего в совладании с соматизацией, психологическим дистрессом и самоповреждающим поведением.

Методы и материалы. В исследовании приняли участие 398 студентов российских университетов, в том числе 104 юноши и 294 девушки в возрасте от 18 до 22 лет (M = 18,33; Me = 18 лет; SD = 0,82). Участники исследования заполнили анкету, состоящую из шкал для оценки позитивных ожиданий в отношении будущего (Future Expectations Scale for Adolescents, FESA), тревоги (Generalized Anxiety Disorder-7, GAD-7), депрессии (Patient Health Questionnaire-9, PHQ-9), соматизации (Somatic Symptom Scale-8, SSS-8) и опыта самоповреждений (Self-Harm Inventory, SHI).

Результаты. Результаты исследования показали, что 49% юношей и девушек испытывали соматические симптомы, 32% жаловались на тревожные симптомы, 38% сообщали о депрессивных симптомах, 54% признавались в по крайней мере единичном опыте самоповреждающего поведения. Позитивные ожидания в отношении работы и образования были взаимосвязаны с более редкими сообщениями о соматизации, психологическом дистрессе и самоповреждающем поведении, а позитивные ожидания в отношении здоровья — с более редкими и менее интенсивными соматическими, тревожными и депрессивными симптомами. Знание этих закономерностей может быть использовано в практике психологического тестирования и консультир.

Контекст и актуальность. Опухоли мозжечка часто негативно влияют на когнитивное развитие и способность к обучению у детей.

Цель. Целью данного исследования было оценить влияние опухоли мозжечка на когнитивные функции, такие как внимание, зрительно-пространственная память и планирование, у школьников.

Методы и материалы. В исследовании приняли участие 322 ребёнка (8–17 лет), 118 из которых перенесли онкологическое заболевание. Когнитивные задачи оценивались с помощью нейропсихологической батареи CANTAB.

Результаты. Мы наблюдали снижение внимания и рабочей памяти и описали клинические факторы, которые повлияли на успеваемость детей школьного возраста после лечения.

Выводы. Полученные результаты подчеркивают необходимость учета этих нарушений у пациентов, перенесших опухоль мозжечка, при разработке протоколов реабилитации.

Проведено когортное сравнительное исследование особенностей пищевого поведения и связанных с этим факторов 618 школьниц г. Рязани в возрасте 12–18 лет. Анкетирование проводилось в 2009–2011 гг. и в 2021/2023 гг. Группы сравнения формировались из контингентов 2009–2011 гг. и 2021/2023 гг. по принципу попарного соответствия по возрасту в месяцах. Окончательную выборку составили 326 девочек в возрасте от 12 до 17,3 лет (M = 14,74 ± 1,36), по 163 девочки в каждой когорте с максимально уравненным возрастным составом. Использовались русскоязычная версия EAT-26, авторский опросник «Факторы риска РПП», измерение самооценки по методу Дембо–Рубинштейн. Фиксировались также рост, вес, окружности талии и бедер и возраст наступления менархе. Встречаемость риска РПП в соответствии с критерием отсечения теста ЕАТ-26 для девочек 12–14 лет спустя десятилетие повысилась с 7,9% до 14,9%, в то время как для девочек 15–17 лет — понизилась с 17,3% до 12%, однако полученные различия не достигают уровня значимости. При сравнении физических характеристик, пищевых установок и факторов риска, влияющих на развитие РПП, среди девочек в представленные периоды исследования были получены значимые различия по многим параметрам преимущественно в младшей возрастной подгруппе (12–14 лет).

Контекст и актуальность. Пережитое в детском возрасте насилие оказывает негативное влияние на физическое и психическое здоровье, социально-экономический статус и качество жизни пострадавших. Жестокое обращение с детьми и подростками приводит к нарушениям структурной целостности различных отделов головного мозга. Существует объективный недостаток научных данных об особенностях когнитивного функционирования индивидов, подвергшихся жестокому обращению в детском и подростковом возрасте. Цель исследования: выявление и описание отклонений в функционировании высших психических функций, потенциально обусловленных структурными дефектами головного мозга, вызванными пережитым жестоким обращением. Методы и материалы. Экспериментальную группу составили 20 молодых взрослых (15 женщин, 5 мужчин, средний возраст — 20 лет), перенесших жестокое обращение в детстве и подростковом возрасте. Опыт жестокого обращения подтверждался с помощью международного опросника ICAST-R. В контрольную группу включили 19 молодых взрослых (2 мужчины, 17 женщин, средний возраст — 21 год) без опыта жестокого обращения. Для оценки состояния высших психических функций (гнозис, праксис, память, внимание, мышление) был составлен протокол из нейропсихологических и патопсихологических проб. Результаты. Обнаружено, что индивидам, подвергшимся жестокому обращению в детстве и подростковом возрасте, свойственны нарушения аттентивно-мнестических процессов, мышления, тактильного гнозиса, динамического и пространственного праксиса. Преимущественно затронутыми оказались лобные доли и субкортикальные структуры головного мозга, теменно-затылочные отделы коры больших полушарий. Выводы. Понимание отдаленных последствий жестокого обращения, пережитого в детском возрасте, для когнитивного функционирования пострадавших позволит найти более эффективные подходы к организации ранней диагностики и профилактики нарушений высших психических функций.

Настоящее исследование направлено на обобщение и систематизацию современных исследований, посвященных изучению враждебного юмора и его влиянию на уровень стигматизации психических расстройств. Одним из важнейших факторов, определяющих дестигматизирующий потенциал враждебного юмора, является принадлежность шутника к высмеиваемой группе (в случае юмора о психических расстройствах — личный опыт жизни с психическим заболеванием). Анализируются современные исследования, посвященные субверсивному юмору. В контексте психического здоровья он служит инструментом выражения недовольства услугами психиатрической и психологической помощи, способом поставить под сомнение общепринятые границы «нормальности» и бороться со стигмой. Основная цель субверсивного юмора в коммуникации лиц с психическими расстройствами с медицинским персоналом и психически здоровыми окружающими — выход за пределы стигматизированного положения больного, желание общения «на равных». Риски обращения к субверсивному юмору связаны с тем, что зачастую его интенция остается неясной. Он может вызывать негативные реакции участников коммуникации, что, в свою очередь, нивелирует дестигматизирующий потенциал шутки или, в худшем случае, закрепит стигматизированное положение шутника. Делается вывод о том, что во многих случаях медицинские работники смогут добиться более устойчивого терапевтического альянса скорее поддержкой юмористической коммуникации пациента, нежели ее конфронтацией.

Статья посвящена проблеме диагностики детского развития в контексте культурно-исторической психологии. Недостаток традиционной диагностики, основанной на применении стандартных тестов, согласно Л. С. Выготскому, заключался в ее ориентации на уже сложившиеся формы развития. Л. С. Выготский ставил задачу построения системы диагностики, позволяющей выявлять возможности развития. Одно из наиболее разработанных направлений такой диагностики связано с введенным Л. С. Выготским понятием зоны ближайшего развития. Создание количественной диагностики в этом случае должно включать в свой состав задания разной степени сложности, выполнение которых предусматривает, соответственно, и различного уровня взаимодействие ребенка и взрослого. Одна из трудностей, встающих на этом пути, заключается в том, что психологическое новообразование сначала существует во внешнем плане, что с необходимостью вызывает анализ этого внешнего плана, который в разных культурах может иметь свои особенности. Более того, различаются и высшие идеальные формы. На решение этого вопроса была направлена созданная под руководством Н. Н. Вересова «Матрица планирования и оценки». Еще одно направление диагностики, предложенное Л. С. Выготским, связано с изучением социальной ситуации развития, включая исследование детских переживаний, что, в свою очередь, вызывает необходимость разработки типологии внешних средств и социальных ситуаций, переживаемых детьми. Таким образом, создание диагностики в контексте культурно-исторической психологии предполагает разработку многомерного инструментария, учитывающего различные линии детского развития и становления структуры детского сознания в целом в различных культурах и разных возрастах.