Опыт показывает, что нарративы постепенно превращаются в основной инструмент организации публичного дискурса, обретая субстанциональное значение для всех политических акторов, маневрирующих в пространстве власти. В этой связи возникает исследовательская проблема: как механизмы публичного продвижения политических историй изменяют коммуникативную среду в пространстве власти, вписываясь при этом в общеполитический курс государства и влияя на цели конкурирующих с ним акторов, тем самым трансформируя реакцию общества на соперничество заложенных в историях политических смыслов и ценностей.
Одним из способов решения этой проблемы является рассмотрение роли нарративов в поле публичной политики, где последняя понимается как разновидность пространства власти, отражающего конкуренцию соперничающих сил и их целенаправленных проектов. Такой ракурс изучения, соединяющий устоявшиеся в научной литературе трактовки государственных политик с целенаправленным использованием нарративов, позволяет уточнить политический функционал этой когнитивной конструкции, влияющей на общественное мнение и политические изменения.
Методологически решение этой задачи предполагает использование принципов неклассической и неонеклассической методологий с их номотетическими стратегиями, позволяющими связать развертывание политических повествований с акторами публичной политики, а также структурами и механизмами политико-административного регулирования. Это позволяет корректно использовать лексику целевого применения нарративов, описывая соответствующие акции структур и институтов через призму конструктивистских, коммуникативных и нарративных подходов, раскрывающих процесс усвоения людьми целевых инвективов и учитывающих трансверсальные связи публичных и латентных акторов, административные и политические методы политического проектирования.
Внимание к проблематике «порядка» в политической науке не является чем-то новым, как не является новым явлением «политический порядок» или «международный порядок». Рост этого внимания может означать то, что происходящее в какой-то сфере жизни отличается от привычной динамики. Являясь неотъемлемой частью языка политики и категорией социальных наук, включая политическую науку, «порядок» вообще, «политический порядок» и «международный порядок» в особенности обычно несут в себе нормативные и идеологические коннотации, отражают определенные ожидания и представления. В статье предлагается классификация подходов к международным порядкам, в том числе с минимальными нормативными и идеологическими коннотациями и потенциально имеющими большую аналитическую ценность (к их числу относится позиционный подход). Признак существования международного порядка (мирового порядка) в реальной жизни – это предсказуемость и повторяемость действий тех, на кого распространяется порядок (вне зависимости от многообразия представлений о его параметрах и истоках). Утверждение международного порядка, который обычно квалифицируется как либеральный, связан с быстрым взлетом США в XIX – начале XX в. В течение тридцати лет после окончания холодной войны наблюдалось примерно такое же быстрое усиление позиций Китая, что постепенно возвращает мир к ситуации конкуренции порядков, поддерживаемых сверхдержавами, имеющими и глобальные амбиции, и глобальный охват.