В 2022 г. исполняется 100 лет со времени образования современного независимого ирландского государства. Ключевое значение для его создания и политической судьбы сыграл подписанный в декабре 1921 г. англо-ирландский договор, который на столетие определил направление политики ирландского государства, заложил основы современной ирландской государственности. Договор был подписан после двухлетней англо-ирландской войны, в которой провозглашенная в 1919 г. Ирландская Республика отстаивала свою независимость, когда обе стороны нашли в себе силы объявить перемирие и пойти на длившиеся пять месяцев переговоры. В статье рассматриваются события, повлиявшие на условия подписания договора, в том числе Закон 1920 г. об управлении Ирландией, предусматривавший создание двух ирландских парламентов – для Юга и Севера страны, фактически означавший ее раздел, а также комплекс сложных и драматических событий между перемирием и подписанием договора. Особое внимание уделено позиции британского премьера Д. Ллойд-Джорджа и лидера ирландских республиканцев И. Де Валеры по ключевым вопросам ирландского суверенитета и территориальной целостности, нашедшие отражение в их многомесячной переписке. Подписанный Британией мирный договор с непризнанной Ирландской Республикой стал отправной точкой ее движения к подлинной независимости
В статье показаны ведущие политические стратеги и специалисты по политическим коммуникациям (спин-доктора) британской Консервативной партии в контексте их участия в избирательных кампаниях 2019 г. Цель статьи – продемонстрировать вклад пула политических стратегов в избрание Бориса Джонсона лидером тори, а затем в победу Консервативной партии на досрочных выборах в Палату общин. В центре исследования находятся два основных аппаратных объединения политтехнологов – «австралийский» пул и «британский» пул. Ведущим лицом «австралийской» группы выступал Линтон Кросби, а «британской» – Доминик Каммингс. В статье рассмотрена роль всех ведущих представителей обеих групп в кампании по выборам лидера Консервативной партии и кампании по досрочным парламентским выборам, в том числе Линтона Кросби, Доминика Каммингса, Марка Фуллброка, Айзека Левидо, Майкла Брукса, Эдварда Листера и Ли Кэйна. Отмечается, что в 2019 г. Консервативная партия располагала сильнейшим подбором политических стратегов и технологов в своей новейшей истории. Именно они обеспечили сохранение за тори статуса главной политической силы Великобритании. Основные источники статьи – публикации в британской и австралийской прессе, официальные документы Консервативной партии, включая предвыборные манифесты кампании 2019 г., оригинальные работы британских политиков (прежде всего, Бориса Джонсона), интервью с британскими и австралийскими политическими стратегами
В первой трети XVIII в. отношения между Россией и Великобританией оставались сложными. И хотя Россия в правление императрицы Анны Иоанновны (1730–1740 гг.) пошла навстречу Британии: восстановила по ее просьбе дипломатические отношения, прерванные при Петре I, а также заключила в 1734 г. выгодный для англичан торговый договор, тем не менее официальный Лондон продолжал проводить далеко не дружественную политику в отношении Российской империи. Ярким тому подтверждением являлась разведывательная деятельность официальных представителей Великобритании – дипломатов, которую они вели при императорском дворе. Король Великобритании Георг II, направляя своих послов к месту назначения, настоятельно требовал от них собирать информацию обо всем увиденном в России. Он конкретно перечислял, на кого дипломаты должны были обратить свое внимание: российская императрица, ее министры и другие высокопоставленные чиновники, а также придворные и фавориты. Особый интерес британские власти проявляли к состоянию вооруженных сил государства. По возвращении на родину от послов ожидали подробного отчета обо всем, что они смогли увидеть и услышать при дворе. Опираясь на анализ дипломатической переписки послов с госсекретарем Великобритании, а также публицистические очерки некоторых из них, автор обращается к проблеме разведывательной деятельности британских послов при дворе Анны Иоанновны. Как выясняется, послы собирали информацию о высокопоставленных сановниках, приближенных к императрице, их пристрастиях и слабостях; о расстановке политических сил при дворе, а также о состоянии армии и флота. Следует отметить, что информаторами дипломатов нередко становились не только англичане, находившиеся на службе в России, но чаще всего сами высокопоставленные чиновники, готовые защищать британские интересы ради денежного вознаграждения или подарков. И мало кто из них задумывался, что, сообщая секретные сведения британским послам, они совершали государственное преступление, нанося вред своему Отечеству. Обращение к истории разведывательной деятельности официальных представителей Великобритании в России в первой трети XVIII в., прежде не являвшейся предметом специального исследования в исторической науке, позволяет раскрыть истинные цели британской дипломатии – изучение потенциального противника, какой ей в ту пору представлялась Российская империя
Статья посвящена изучению и оценке британцами ситуации в Бухаре, сложившейся зимой 1921–1922 гг., сразу после раскола союза большевиков и младобухарцев, который осенью 1920 г. привел к созданию т. н. Бухарской Народной Советской Республики (БСНР). На основе британских архивных источников в статье исследуются процесс принятия решений, прогнозы будущего развития и освещается механизм взаимодействия между различными учреждениями администрации Британской Индии и ее решения по англобухарским отношениям. Соединенному Королевству было необходимо предотвратить любую угрозу своим индийским владениям. Поэтому признание независимой государственности Бухары сразу после свержения эмира большевиками и младобухарцами и установления просоветского режима приобрело особую важность. Проблема признания затрагивала широкий круг вопросов, в том числе британских позиций на Востоке, связей Британии с отдельными странами региона, в первую очередь с Афганистаном, и установление отношений с Советской Россией, которая, с одной стороны, проявляла свою заинтересованность в налаживании отношений с Британией, а с другой – занималась антибританской деятельностью на Востоке, главным образом в Индии. Афганские власти, преследовавшие собственные цели в Центральной Азии, настойчиво обращались к англичанам с призывом признать независимость Бухары, ссылаясь на советский и афганский примеры. Британские дипломаты осторожно реагировали на все обращения, не теряя из виду афганские планы и цели Лондона. Их окончательный отказ от участия в бухарском хаосе вызван в большей степени отсутствием реальной силы, на которую англичане могли бы опереться. Таким образом, сама идея британского признания оказалась нежизнеспособна из-за характера марионеточного режима, установленного в БНСР, и из-за нежелания британцев обострять отношения с Советской Россией
Задачей статьи является анализ стратегических планов Советской России и Великобритании в отношении Центральной Азии – важнейшего геополитического региона, контроль над которым позволял Москве и Лондону обеспечить защиту своих государственных интересов на заключительном этапе Первой мировой войны. Разработка этих планов сопровождалась острой внутриполитической борьбой в Великобритании в связи с «большевистской угрозой» британским владениям в Азии и кризисом Османской империи, повлиявшими на этноконфессиональные движения в Персии и Афганистане под националистическими лозунгами. Цель автора заключается в рассмотрении роли и места центральноазиатского региона во внешней политике Москвы и Лондона, которые стремились со стороны Республики Советов использовать сложившуюся ситуацию для реализации планов подготовки «мировой революции», а с точки зрения Британии, укрепить ее позиции в противодействии национальным движениям, которые искали поддержки у держав Четверного союза. Актуальность исследования обусловлена сохранением и даже обострением напряженности в интересующем автора регионе, что вызывает необходимость изучения исторического опыта урегулирования спорных вопросов. Новизна работы определяется введением в научный оборот целого ряда источников официального и личного происхождения, а также использованием комплексного, компаративного метода анализа стратегических целей ведущих геополитических акторов на завершающем этапе Первой мировой войны. Как показано в статье, несмотря на имеющуюся отечественную и зарубежную историографию по тематике статьи, требуют уточнения различные сценарии военно-политических шагов Москвы и Лондона в Центральной Азии с учетом германо-турецких проектов использования национальных движений под исламскими лозунгами
Революционные события и события Гражданской войны на Памире до настоящего времени мало исследованы и не до конца ясны. Это связано, прежде всего, с недостатком изучения архивных материалов. Благодаря впервые вводимым в широкий научный оборот документам становятся лучше понятны происходившие в регионе события. В статье главное внимание уделено разведывательной и антибольшевистской деятельности на Памире и в соседних регионах британского генерального консула в Кашгаре Перси Этертона. Отчеты и донесения П. Этертона свидетельствуют, что он активно привлекал для разведывательных целей как местное население, так и антибольшевистски настроенных русских. Отдельно можно выделить широкое использование исмаилитов Памира и исмаилитских пиров, часть которых стремилась не допустить установления советской власти в регионе и готова была в этом опереться даже на суннитов афганцев и бухарцев, а также заручиться поддержкой англичан. В статье показана борьба большевиков за утверждение своей власти на Памире и их контрразведывательные мероприятия против действий англичан в регионе. Предметом исследования становятся методы, которые использовали обе противоборствующие стороны, вопрос, кто оказывал им поддержку и почему антибольшевистские усилия британской стороны оказались, в целом, малоуспешными. На основании архивных документов и ряда исследований реконструируется ход борьбы с антисоветскими силами и повстанцами. Сам же Памир интересовал большевиков как путь, по которому можно было «экспортировать» революцию в Британскую Индию, что являлось частью политики распространения своей идеологии в Азии. Все это – малоизвестные страницы в истории региона. Использование новых архивных материалов позволило во многом иначе взглянуть на события, происходившие на Памире в 1917–1922 гг