Введение. В статье рассматриваются проблемы формирования курортного законодательства, включая новеллы, введенные в ФЗ от 23.02.1995 г. № 26-ФЗ (ред. от 04.08.2023) «О природных лечебных ресурсах, лечебно-оздоровительных местностях и курортах», вступающие в силу с 1 сентября 2024 г.
Материалы и методы. В ходе исследования использованы методы правового анализа, синтеза, обобщения и сравнительно-правовой, которые позволили выработать возможные пути решения исследуемых проблем.
Анализ. Курортное законодательство в нашей стране возникло в XVIII в. и развивалось относительно адекватно социально-экономическим и экологическим реалиям, отвечая новыми нормами и институтами на возникающие вызовы. Призванное оберегать природные лечебные ресурсы как основу лечения и профилактики заболеваний, охранять иные природные ресурсы и природные комплексы как экологический каркас курортов, оно прошло несколько этапов: дореволюционный, советский и постсоветский. Постсоветский этап можно разделить еще на несколько: от экологически обоснованного (экологическая экспертиза проводилась по всем строящимся и реконструированным объектам), организационно обеспеченного (достаточно вспомнить создание Администрации Кавказских Минеральных Вод с широкими полномочиями) до нынешнего, который характеризуется деэкологизацией (в 2013 году курорты исключены из состава особо охраняемых природных территорий). Обновленное курортное законодательство предполагает заново устанавливать границы округа санитарной (горно-санитарной) охраны и границы охранных зон внутри округов и они, скорее всего, будут уменьшены. Впервые в истории курортного законодательства вводится норма о процедуре возможного упразднения лечебно-оздоровительной местности, курорта или курортного региона.
Результаты. В статье проводится анализ действующего курортного и связанного с ним законодательства, а также норм, вступающих в ближайшее время в силу и предлагаются меры по их совершенствованию.
Введение. Исторический период нэпа при всей его исследованности в отечественной историографии по-прежнему сохраняет целый ряд самостоятельных симптоматичных сюжетов, остающихся и сегодня ещё недостаточно изученными российскими историками. К числу таких исторических сюжетов нэповских времён относится детальное деление российского крестьянства на внутрисоциальные хозяйственно-производственные группы, помимо общепринятой и широко распространённой в публицистике и в научной литературе краткой интерпретации, когда в среде российского крестьянства 1920-х гг. выделяют только бедняков, середняков и кулаков.
Материалы и методы. В ставропольской деревне, как это доказывается в статье на основе привлечения архивных материалов и историографических фактов, в результате осуществления нэпа сложилось восемь социально-производственных групп крестьянских хозяйств: безпосевные, бедняцкие, маломощные, неустойчивые середняцкие, середняцкие, зажиточные середняцкие, зажиточные, буржуазные (кулацкие, промышленные), которые выделены с помощью метода социальной дифференциации. Но обнаруженные архивные статистические данные не раскрывают в полной мере сущностные характеристики обозначенных выше социально-производственных групп крестьянских хозяйств, поэтому авторы использовали метод исторической реконструкции, формально-юридический и историко-антропологический методы для создания развёрнутой исторической картины ставропольской деревни времён нэпа, где на первый план выходит социальное лицо провинциального крестьянства.
Анализ. Проведённый анализ исторических источников (прежде всего архивных материалов) и ряда ключевых историографических фактов из сложившейся современной российской историографии позволил в итоге представить завершённые исторические сюжеты о каждой из изученных групп крестьянских хозяйств, с выявлением их количественных параметров, уточнением критериев социальной дифференциации и описанием смысловых характеристик.
Результаты. По итогам проведённого исследования делается вывод о сложной социально-хозяйственной дифференциации ставропольского крестьянства, которая отражала аграрную многомерность и внутреннюю противоречивость нэпа, во многом предопределившую его свёртывание в конце 1920-х гг.
Введение. США в первой трети XX в. продолжали испытывать нагрузку на внутриполитическую жизнь по причине сохранявшегося объема внешней миграции. Заинтересованными политиками и общественными деятелями в этот период активно разрабатывались идеи регулирования миграционных процессов. Поскольку любое изменение закона проходит обсуждение в стенах высшего законодательного органа страны, то обращение к истории работы Конгресса США является непременным условием анализа немаловажной миграционной проблемы.
Материалы и методы. Опора на документы Конгресса США, законодательные акты, а также периодическую печать позволила проанализировать процесс разработки мер по ограничению иммиграционного потока в США в период 1920 – 1921 гг. Принцип объективности и сравнительно-исторический метод, примененный в работе, позволил проследить различия в позициях представителей власти, проанализировать аргументы в пользу корректировки миграционного законодательства или сохранения существующих мер.
Анализ. Рассмотрение политических дебатов дает возможность определить, что на процесс обсуждения и принятия решений влияла партийная принадлежность членов Конгресса. Поначалу, обсуждаемые ограничительные меры поддерживались республиканцами и демократами от южных штатов. Однако к 1921 г., на фоне экономической рецессии, мнения демократов изменились в пользу открытой поддержки рестрикционизма или молчаливого согласия.
Результаты. Причина изменений в позициях демократов заключалась в переоценке электората партии, поскольку ограничительный вектор политики был задан в 1917 г. и отложенный эффект избирательного процесса был уже невыполним. Кроме того, откровенное лоббирование крупными предпринимателями своих интересов по миграционному вопросу, в том числе через представителей демократической партии, стало резко критиковаться обществом. Следовательно, для сохранения политического веса, партия была вынуждена пересмотреть отношение к миграционному вопросу. Основным механизмом ограничения был выбран количественный показатель, который предполагал введение квоты для каждой страны.