Статья: ЭМОЦИИ В РЕЧЕВОМ ВОЗДЕЙСТВИИ: НОВЫЙ КЛЮЧ К ПРОБЛЕМЕ (2023)

Редколлегия журнала поздравляет нашего коллегу, члена редколлегии, доктора филологических наук, заведующего отделом культуры речи Института русского языка имени В. В. Виноградова Алексея Дмитриевича Шмелева с избранием его членом-корреспондентом Российской Академии Наук.

Обзор посвящен конференции «Востоковедные чтения 2021. Сочетаемость языковых единиц и языковые модели. Памяти З. М. Шаляпиной (1946-2020)», проведенной Институтом востоковедения РАН 14-15.04.2021.

Статья посвящена классу звукоподражательных слов в русском языке (мяу-мяу, бац, чпок и т. д.). Первичная функция этих слов - имитировать неязыковые звуки внешней среды. Ряд таких звуков может выступать в предложении как предикаты и как метатекстовые средства. Существует несколько классификаций русских звукоподражательных слов. По одной из них, эти слова можно расположить по шкале конвенциональности, что важно при переводе таких слов [Влахов, 1980]. На одном конце шкалы располагаются конвенциональные, имеющие языковой статус и переводимые на другой язык слова (гав-гав, тик-так). На другом конце шкалы располагаются слова неконвенциональные, иконически воспроизводящие звуки внешнего мира [Шаронов, 2009]. Еще одна классификация делит класс на воспроизводящие звуки и их не воспроизводящие, а демонстрирующие эмоциональный эффект неожиданности. Особое внимание в статье уделяется трем группам слов, которые пока не исследовались русистами. Это слова, передающие звучание музыкальных инструментов; звучание пустой или невнятной человеческой речи, а также звукоподражательные эвфемизмы бранных реплик.

Перед вами очередной (надеемся!), а пока что первый номер сетевого научного журнала. Как вы понимаете, индексации в списках ВАК и тем более в зарубежных изданиях он пока не имеет. Поэтому материалы были предоставлены в журнал не ради отчетной статистики, а в соответствии с желанием авторов высказать свое мнение по поводу фундаментальных свойств языка. Мнения новые, неожиданные, возможно, спорные. Фактически новую модель речевой деятельности предлагает А. А. Кретов (Воронеж, ВГУ). И. А. Шаронов (Москва, РГГУ) предлагает лингвистическую модель описания звукоподражаний как пограничной области естественного языка. Я, Е. Г. Борисова, представляю попытку систематизировать периферийную часть семантики слова – коннотации – и определить их место в моделях говорения.

Статья посвящена условиям сохранения языков малочисленных народностей. Перечислены факторы, ведущие к исчезновению языка, в основном связанные с уменьшением числа носителей, усилением контактов, причем с более распространенными и потому престижными языками, а также с языковой политикой властей. В числе факторов, способствующих сохранению языков, названы незначительное число контактов, национальное самосознание и опять же языковая политика. Отмечается, что, как правило, факторы могут взаимодействовать, как усиливая, так и ослабляя процесс. Приведенные наблюдения позволяют делать выводы о мерах, необходимых для сохранения языков малочисленных народов.

Статья рассматривает место так называемых коннотаций, понимаемых обычно как дополнительная часть лексического значения, в моделях языка. При том, что наличие такой информации не отрицается, поставить ее в языковую модель - структурную или функциональную - оказывается непросто. Даже состав коннотаций колеблется у разных авторов: если оценочная информация и сведения об эмоциях включается в их число практически всеми исследователями, то другие компоненты - ассоциации, экспрессивность, стилистика - встречаются только у некоторых исследователей. Главная же проблема - и она рассматривается в статье - заключается в том, что не вполне ясна сущность такой информации, в частности, ее отличия от лексического значения - денотата и сигнификата. В статье анализируются языковые проявления этой информации и делается вывод о возможности ее отражения в моделях языка. В частности, предлагается рассматривать ее как результат неполной (в разной степени) узуализации информации, традиционно плохо поддающейся концептуализации из-за субъективного и нерационального характера.

Термин коммуникативный такт раскрывает бифункциональную сущность языка как средства общения: говорящий кодирует её языком, а слушающий - декодирует языком же. Сильная доля коммуникативного такта состоит в оязыковлении и опредмечивании мысли говорящего в тексте, а слабая доля - в сегментации, распредмечивании и разъязыковлении текста слушающим. Вслед за Л. С. Выготским различается мысль1как процесс образного мышления концептами и мысль2 как процесс вербального мышления. Первая часть сильной доли - осуществляемый говорящим процесс оязыковления Мысли1в Мысль3(внутреннюю речь). Вторая часть коммуникативного такта - опредмечивание Мысли3 в Мысль2, воплощённую в тексте (колебаниях воздуха, развёртывающихся во времени (ср. линейность языкового знака у Соссюра). Текст связывает говорящего со слушающим. Распредмечивание текста слушающим состоит в сегментации текста на означающие знаков и в переходе от означающих к означаемым. Процесс разъязыковления сообщения состоит в превращении мысли3 (внутренней речи), в мысль1 (концепт), перемещаемой в постоянную память и хранимую в ней.

Перед вами первый номер нового языковедческого журнала. Сегодня, когда число научных журналов, в том числе лингвистических, весьма велико, мы тем не менее решились выпускать еще одно издание, которое должно быть нацелено на отражение разработок в сфере фундаментальной лингвистики. А впредь, хочется надеяться, и способствовать объединению усилий вокруг новых перспективных проблем