Статья: Проблемы формообразования в ленинградском фарфоре «оттепели»: органический дизайн vs функционализм (2025)

Актуальность исследования обосновывается необходимостью развития многомерного пространства понимания в сфере «телесно-ориентированного» проектирования, вовлекающего как западных, так и восточных проектировщиков. В рамках статьи авторы обращаются к феноменологической «теории» архитектуры как наиболее влиятельному в международном масштабе «телесно-ориентированному» подходу, подчеркивая, однако, что феноменологическая «теория» не может строиться исключительно по западному образцу. Проблема исследования заключается в недостаточной степени отрефлексированности культурно обусловленных различий феноменологических «теорий» архитектуры: как минимум двух - западной и восточной, строящихся на принципиально разном понимании телесности. Цель - установив различие в понимании телесности западными и восточными проектировщиками, сделать шаг в направлении всестороннего осмысления «пространства возможностей» для развития «телесно-ориентированного» дизайна. Авторы исследования сопоставляют подходы западных и восточных архитекторов по двум направлениям: интерпретация опыта перемещения тела в пространстве и отношение к материалу. В ходе исследования авторы статьи указывают на то, что различие в понимании телесности между западными и восточными архитекторами заключается в том, что на Западе телесность понимается как «воплощенность» человека, а на Востоке - как «сообщительность» человека с миром. С точки зрения интерпретации опыта перемещения тела в пространстве, авторы статьи приходят к выводу, что «западный» подход направлен на интенсификацию проприоцептивного опыта и формирование ощущения «потока» пространства, а «восточный» - на создание условий для проживания человеком личного опыта путешествия по горам и ощущения «единотелесности» с миром. С точки зрения отношения к материалу, авторы статьи приходят к выводу, что «западный» подход тяготеет к медленному проживанию человеком ощущений в собственном теле (плоти) в процессе его взаимодействия со средой, в то время как «восточный» подход связан со спонтанностью, являющейся следствием развитой способности человека «резонировать» с миром (речь идет о пустотном теле, или теле как «месте не-бытия»). С точки зрения развития «телесно-ориентированного» дизайна авторы исследования отмечают привлекательность «восточного» подхода к проектированию в условиях современного быстроменяющегося мира, однако, по их словам, такой подход требует от проектировщика полной самоотдачи.

В статье рассматриваются важнейшие принципы живописной трактовки образа святого Иеронима в творчестве величайшего венецианского художника эпохи Возрождения Тициана Вечеллио (около 1478-1576). Основное внимание уделено рассмотрению иконографии сюжета “Иероним в пустыне”, к которому Тициан обращался не менее шести раз за все время своей деятельности. Особый интерес представляет анализ различных сюжетных версий, сформировавшихся на базе изначальной иконографической схемы, и поиск причин, благодаря которым они возникали. Сюда относятся две гравюры, выполненные по рисункам Тициана, а также картины из Лувра (начало 1530-х годов), галереи Брера (1557-1560), из Эскориала и музея Тиссен-Борнемиссы (около 1575). Обращение к данной теме также потребовало изучения предыстории развития сюжета “Иероним в пустыне” в венецианской художественной школе. Исследование произведений Тициана в данной статье основывается на использовании приемов формально-стилевого анализа и иконологического метода интерпретации. Основное значение в контексте поставленной темы имеет анализ иконографии картин художника. Их изучение с таких позиций открывает новые пути для исследования ряда особенностей творческого метода Тициана. В ранних картинах Тициана определяющим моментом при выборе того или иного иконографического решения обычно служили соображения эстетического порядка, связанные с особенностями колористического решения или построения пространственной композиции. В поздних работах Тициан гораздо больше внимания уделял разработке отдельных аспектов смыслового значения сюжета. Огромное значение в данной связи приобретает трактовка отдельных деталей, которые способны подчеркнуть тот или иной аспект картинного содержания (например, изображение раскрытой книги в “Святом Иерониме” из Эскориала). Они углубляют его смысловое значение, открывая дополнительные грани в авторском понимании образа святого Иеронима. Основательный иконологический анализ таких подробностей помогает установить точки соприкосновения художественного замысла картины с основными тенденциями в духовной жизни Позднего Возрождения. Особенный интерес представляют отсылки в картине из Эскориала к идеям Реформации, которые до сих пор не были отмечены в научной литературе о венецианском художнике.

В данной статье проводится семиотический анализ флоры в двенадцати картинах мексиканской художницы-примитивистки Фриды Кало, а также исследуется ряд факторов, повлиявших на появление определенных растений в ее работах. Целью данного исследования является детальный анализ растений, изображённых на отобранных картинах Фриды Кало и попытка трактовки символики данных растений с опорой на сведения о жизни художницы, о ее познаниях и исследованиях в области биологии и истории доколумбовых цивилизаций. Авторы статьи ставят перед собой задачу продемонстрировать неслучайность выбора и глубокий смысл каждого растения на картинах Фриды Кало, для которой увлечение ботаникой было больше, чем просто хобби. Методологической базой данной работы являются методы критического и сравнительного анализа. Научная новизна заключается в малоизученности данного аспекта творчества мексиканской художницы. Авторами статьи впервые проведен детальный анализ изображенных на картинах Фриды Кало растений. Изучив картины художницы, на которых изображены растения, удалось определить три основные темы творчества Фриды Кало: фертильность, единение человека с природой и дуальность (связь женщины и мужчины, жизни и смерти, света и тьмы). В результате исследования авторы статьи приходят к заключению, что все изображения с растениями, даже вымышленными, являются своеобразными автопортретами. Менее очевидным выводом, обусловленным исключительно узкой направленностью темы, стало выявление редко упоминаемого хобби Фриды - ботаники.

Предметом исследования статьи является влияние генеративных нейросетей на индустрию кино и производство аудиовизуального контента. В качестве объекта исследования рассматривается нейросеть Sora, созданная компанией OpenAI для генерации видеоконтента на основе текстовых запросов - промптов. Автор статьи обсуждает потенциальное применение искусственного интеллекта в разработке новых подходов к визуальному нарративу, а также затрагивает вопросы, связанные с авторством и креативностью. Помимо этого в статье раскрывается перспектива включения промпта как нового элемента киноязыка, что, в свою очередь, способно радикально трансформировать киноиндустрию, предоставляя режиссерам и сценаристам уникальные инструменты для реализации своих творческих концепций. Автор утверждает, что такой подход к созданию аудиовизуального контента позволит деятелям кино больше экспериментировать и проявлять свою креативность, преодолевая прежние экономические и технические ограничения. В статье проанализированы уже существующие эксперименты с искусственным интеллектом в кинематографе. Описаны работы «Мгновение ока» и «Спасибо, что не отвечаешь», отличающиеся характерным для ранних версий нейросетей «гротескным» качеством визуализации и наличием цифровых артефактов. Также подчеркивается, что в контексте быстрого развития технологий следует ожидать скорого преодоления этих недостатков. Статья посвящена крайне актуальной проблеме - взаимоотношениям искусственного интеллекта и креативного мышления человека при создании аудиовизуального контента. В работе поднимаются как темы кинематографической эстетики XXI века, так и анализируется актуальный и еще не введенный в научный оборот материал. Автор статьи приходит к выводу, что интеграция искусственного интеллекта в процесс создания кино открывает новые возможности для экспериментов в индустрии кино, трансформируя не только методы создания контента, но и само представление о киноязыке. При этом подчеркивается, что для гармоничного развития будущего кинематографа критически важно найти баланс между человеческим творчеством и машинными алгоритмами, обеспечивая защиту интеллектуальной собственности и этичное использование новых технологий.

Актуальность исследования связана с появлением нового подхода в эстетике, который может способствовать развитию «телесно-ориентированной» теории дизайна, а также формированию перспективных проектных концепций. Проблема исследования заключается в малой степени оформленности «телесного подхода» в отечественной «науке» о дизайне. Авторы исследования отмечают, что на Западе наиболее известным направлением в рамках «телесного подхода» в эстетике сегодня является так называемая «сомаэстетика» американского философа Р. Шустермана, поэтому в статье они описывают влияние именно этого направления на развитие современной дизайнерской мысли. Несмотря на то, что для обоснования «сомаэстетики» Р. Шустерман часто обращается к идеям восточных философов, авторы статьи описывают «сомаэстетику» как продукт исключительно западного стиля мышления. Методологическую основу исследования составляют описательный и сравнительный методы, а также методы конкретизации и обобщения. Помимо эссе по сомаэстетике самого Р. Шустермана, авторы статьи опираются на англоязычные исследования философов, искусствоведов, а также теоретиков и практиков дизайна, развивающих концепцию «сомаэстетики». В рамках исследования сама «сомаэстетика» рассматривается авторами статьи как «дизайн-проект», направленный на трансформацию тела-разума человека, или его сомы, с тем, чтобы через развитую «чувственную восприимчивость» он мог открыться новому эстетическому опыту в повседневной жизни. В ходе исследования авторы статьи приходят к выводу, что особую актуальность «сомаэстетика» приобретает в средовом проектировании, направленном на погружение человека в его внутренние ощущения, и цифровом дизайне, направленном на формирование захватывающего опыта взаимодействия человека с техникой. Поскольку конечной целью «сомаэстетического дизайна» является «сомаэстетическая трансформация» человека, авторы статьи сближают его с японским дизайном. Однако, по словам авторов, для восточных дизайнеров важно представление о «единотелесности» человека с миром, в то время как в контексте «сомаэстетики» мир мыслится как источник исполнения человеческих желаний. В проектном плане это приводит к тому, что «восточный» дизайн ориентируется на возвращение потребителя к его «телесному сознанию», в то время как в рамках «сомаэстетического дизайна» его задача заключается в том, чтобы осознать свое тело.

С развитием и прогрессом общества растет и осознание людьми необходимости защиты традиционной культуры, а традиционным узорам уделяется все больше внимания. В данной статье представлены история развития и значение традиционных узоров и рассматривается их использование и влияние в современной вестимендарной моде Китая. Традиционные китайские узоры - одна из составляющих китайской традиционной культуры. В древних обществах издавна существовали узоры и мотивы, которые очень хорошо представлены в различных украшениях, одежде и других предметах. А эти узоры не только имеют эстетическую ценность, но и имеют глубокую символическую и историческую значимость. В связи с этим актуальность данного исследования заключается в происхождении и понимании китайских традиционных узоров и их использовании в современной китайской моде. Для исследования китайских традиционных узоров, в статье применяются следующие методы исследования: описательный метод, исторический метод, сравнительный метод и типологический метод. Новизна данной работы заключается в рассмотрении причин сохранения и новаций китайских традиционных узоров в современной вестиментарной моде Китая, рассмотрении того, как китайские дизайнеры сочетают эти узоры с современной эстетикой моды. Таким образом, традиционные китайские узоры в дизайне - важная часть китайской традиционной культуры, они не только декоративны, но и несут в себе богатый культурный подтекст и символизм. Использование этих узоров в китайской современной вестиментарной моде очень популярно. Китайские дизайнеры введут инновацию в эти традиционные китайские узоры и сочетают их с современной модой, создавая новый стиль одежды - китайский стиль. Этот шаг не только сохраняет и продвигает китайскую культуру, но и способствует культурному обмену. Это также является воплощением глобализации культуры.

Предметом исследования публикуемого материала в данной статье является формирование представлений о России в общественном сознании Франции. В настоящей статье анализируются сочинения европейских авторов, побывавших в России в период с XV века до середины XVIII века. История формирования образа России в интересующий нас период, рассматриваемая сквозь призму концепта Другого в диалогическом ключе, дает в этом аспекте богатейший материал для анализа. Понятие «Другого» в отечественной философской традиции понимается как равноправный коллективный субъект межкультурного и художественного диалога, который выявляется, опознается и конструируется в процессе соотнесения с имеющимся Я или Мы. Истоки оценок российской действительности в дальнейшем оказали существенное влияние на имидж России. При написании работы применялась совокупность общенаучных и специальных исторических, культурологических, искусствоведческих, историко-системных методов научного поиска. Исследование проводилось с учетом принципов научности, историзма и объективности, позволяющих воссоздать картину развития представлений о России во Франции. Заключение и выводы делались на основе анализа комплекса использованных источников с учетом существующих научно-исследовательских традиций. Автором работы сделан вывод, что восприятие России, как ни одной другой европейской страны, было подвержено мистификации, с одной стороны, в силу скудости и субъективности сведений о ней. С другой - принятие столь большой и неизвестной страны и народа рассматривалось как угроза для Европы. Полученные результаты позволяют дополнить и уточнить характерные черты взаимоотношений между народами и проследить истоки непонимания. Материалы в данной статье представляют большой интерес для исследования межкультурных коммуникаций между Россией и Францией. В условиях нарушения развития культурного диалога стоит обратить внимание на выявления новых векторов взаимодействия между странами. В русле сказанного данная работа представляется значимой и актуальной. Статья дополняет существующие исследования новыми источниками, расширенным хронологическим охватом, диалогическим подходом и учетом влияния дипломатических и художественных факторов.

Предметом исследования выступают произведения российского изобразительного искусства с крымской тематикой конца XVIII - начала XX века на основании анализа теоретических разработок российских ученых в сфере культурного наследия, который выявляет проблематику комплексного поэтапного систематизированного культурологического исследования изобразительного искусства с крымской тематикой с момента его появления в конце XVIII в. и на протяжении всего XIX в., в котором пейзажная живопись представлена в широком социокультурном контексте: используются исторические данные, биографический материал, искусствоведческие исследования, письма, что позволяет значительно расширить поле исследования эволюции образа Крыма в российском изобразительном искусстве. Цель - в выявлении особенностей исследования крымских пейзажей в качестве культурного наследия России. Изучение искусства в социокультурном контексте отвечает на многие актуальные вопросы, в том числе об интеграции Крымского полуострова в российское социокультурное пространство после его присоединения к Российской империи в 1783 году; о взаимосвязи деятельности художников на «новых» территориях и развитии пейзажного жанра в российском искусстве. Основу методологии исследования составляют социокультурный историко-генетический метод, позволивший обратиться к моменту зарождения крымского пейзажного жанра; типологический метод для структурирования исследуемого материала и выделения трех этапов развития изучаемого явления; художественно-стилистический анализ; принцип историзма и междисциплинарный подход. Установлена востребованность практических исследований объектов культурного наследия, необходимость его научной интерпретации, выбора актуальных тем. Изучение крымских пейзажей в качестве наследия выявляет новые грани в истории российской культуры и искусства. В конце XVIII в. российский пейзажный жанр только зарождался, плодотворная деятельность живописцев на вновь присоединенных территориях способствовала развитию жанра российского национального пейзажа. Вклад автора состоит в изучении крымской тематики в российском изобразительном искусстве в широком контексте, в разработке этапов формирования и развития живописного образа Крыма, в определении факторов появления в России пейзажной живописи на национальной почве, в установлении преемственности в работе художников. Новизна состоит в подходе изучения крымских пейзажей в парадигме культурного наследия, в формулировании предпосылок и факторов появления в России пейзажной живописи на отечественном материале.

В современной архитектуре и средовом дизайне уже давно популярна тема «духа места», которую еще в 1970-1980-е гг. начал развивать норвежский архитектор Кристиан Норберг-Шульц. Эта идея оказалась близка китайским проектировщикам, особенно тем из них, кто наследовал идеи «литераторов» вэньжэнь, и через призму западных идей они по-новому взглянули на собственную традицию. Цель исследования - выявить некоторые характерные черты современной китайской проектной культуры, связанные с влиянием на нее «литераторов» вэньжэнь. Мы полагаем, что эта специфика в большой степени связана с поэтикой воспоминаний, пониманием пространства как череды трансформирующихся и перетекающих друг в друга образов, «метаморфоз бытия». Объект исследования - продукты художественной и проектной культуры «литераторов» вэньжэнь и проектировщиков, переосмысляющих их традицию. В ходе исследования традиционной эстетики вэньжэнь мы в большой степени опираемся на труды отечественного синолога В. В. Малявина, а также на китайских и японских авторов. Говоря, о современной версии этой эстетики, мы обращаемся к текстам и проектам архитектора Ван Шу, дизайнера Сун Тао, фотографа Сунь Цзюня и др. Изначально вэньжэнь - это человек высоких моральных качеств, затем - ученый и чиновник. Традиционно жизнь вэньжэнь - это уединение и даже отшельничество, отсюда ощущение сна и тема воспоминаний в их творчестве. Кроме того, это «любительство», непрофессиональное увлечение «изящным» - живописью, музыкой и пр. В эстетическом плане - это изящная, но непритязательной красоте «я» 雅. Также с культурой вэньжэнь связана традиция «скрытых смыслов» 寓意 и «чистых даров» 清供. Под влиянием в большой степени культуры «литераторов» вэньжэнь многие китайские проектировщики ХХ века обратились к поэтике воспоминаний и даже теме ностальгии, интерпретируя пространство как череду трансформирующихся образов, где настоящее переплетаются с прошлым, а естественное - с тем, что сделано руками человека. Как безусловно китайская сегодня ощущается традиционная концепция «дом

Данная статья посвящена теме «практический поворот молодежной Интернет-субкультуры Китая в цифровую эпоху» и направлена на содействие локализации и медиатизации теории субкультур, а также на построение теоретической рамки, адаптированной к китайскому контексту. Наше исследование показывает, что технологическая аффордансность цифровых технологий трансформирует способы выражения субкультур, алгоритмические рекомендации усиливают эффект распространения субкультур, а правила платформ оказывают скрытое дисциплинарное воздействие на производство субкультурного контента. Реконструкция субкультур прошла путь от культурной формы «саморазвлечения и самовыражения» к «выходу за пределы и интеграции», субъектные практики молодежных групп перешли от «сопротивления» к «соучастию», а в дискурсивных стратегиях акцент делается на взаимопроникновении субкультурных символов и доминирующей идеологии. Исследование использует многомерный комплексный анализ, сочетая теоретические исследования, анализ конкретных случаев, интерпретацию политики и технологический анализ, чтобы изучить взаимодействие между цифровыми технологиями, политическим регулированием и культурными практиками молодежи, а также их влияние на реконструкцию субкультур. Инновационные аспекты данной статьи заключаются в следующем: во-первых, преодоление ограничений традиционной парадигмы «сопротивление-инкорпорация» и предложение локализованной теоретической рамки, сочетающей «мягкое сопротивление» и «активное соучастие»; во-вторых, рассмотрение пути трансформации от «субкультуры» к «новой доминирующей культуре» через призму двойного воздействия технологической аффордансности и культурной политики; в-третьих, исследование роли цифровых технологий в формировании, распространении и развитии субкультур с культурологической точки зрения, что предоставляет новые подходы и методы для локализованной реконструкции теории субкультур. Выводы исследования указывают на то, что молодежная Интернет-субкультура Китая в цифровую эпоху характеризуется медиатизированным существованием, где технологии, политика и субъектные практики совместно стимулируют её реконструкцию. Субкультура больше не ограничивается маргинальным положением, а формирует более сложные взаимодействия с доминирующей культурой. Реконструкция китайской молодежной Интернет-субкультуры не только обогащает содержание онлайн-культуры, но и способствует переходу субкультур от «маргинальности» к «новой доминирующей культуре», а также предоставляет молодежным группам новые пространства и возможности для культурной идентификации и ценностных практик.

В статье рассматриваются содержательно-понятийные границы автопортрета в теоретическом пространстве современного отечественного искусствоведения. Совершается жанровое исследование автопортрета как в интеллектуальных положениях мыслителей прошлого века, так и научных работах современников. В тексте статьи раскрывается идейная перспектива смысловых значений художественного образа в автопортрете согласно идейно-конструктивным взглядам настоящей эпохи. Объектом исследования является портретный жанр в пространстве изобразительного искусства. Предметом исследования является теоретическое определение автопортрета в сфере отечественного искусствоведения. Цель данной работы установить идейно-содержательное значения автопортрета в проблемном поле современных научных взглядов. Согласно поставленной цели решаются следующие задачи: - привести научно-теоретические взгляды на художественный образ автопортрета современных исследователей XXI века; - определить в данных суждениях терминологические лексические единицы, которые смогут впоследствии принять роль концептуальных значений. В процессе исследования применялись герменевтический и структурно-типологический методы, а также сравнительно-исторический анализ. Новизна исследования определена раскрытием понятийно-теоретических аспектов художественной формы автопортрета, обладающего сильным интерпретационным значением в области современного искусства. В статье формулируется следующий вывод: идейно-теоретическое выражение автопортрета в пространстве современного искусствоведения раскрывается через междисциплинарные методы научного исследования, которые утверждают собственные терминологические единицы в содержательном раскрытии художественного образа портретного жанра. Каждый из установленных в статье терминов имеет отношение к понятийному представлению социально-психологической сферы, в описательных значениях которой определяется характеристика автопортретного образа. Автопортрет в контексте рассмотренных определений требует собственной жанровой типологии на уровне сформулированной гипотезы или концептуальном пересмотре понятийного выражения, несводимого к уровню портретного содержания. Положение автопортрета в экспозиционном пространстве современности сочетает три сферы культурного проявления: традицию, массовость и элитарность. Результаты данной статьи могут иметь применение в теоретической области искусствоведения в виде дополнительного тематического сюжета к раскрытию портретного жанра в искусстве.

В статье рассматривается перевод драматургии как разновидность художественного перевода. Автор исходит из положения, что драматургический перевод являет собой вид художественного перевода, который носит диалогический характер: в нем заложено и литературное, и театральное начало, иными словами, помимо требований, предъявляемых к литературному тексту, он должен соответствовать законам сцены и режиссуры слова. В статье автор различает текст как литературный и театральный материал. Особое внимание уделено описанию переводческого творчества Татьяны Щепкиной-Куперник в области драматургии. На примере отдельных сцен из “Ромео и Джульетты” рассматривается целенаправленное использование диалектных форм и жаргонизмов как неотъемлемой составляющей идиостиля автора, внимание к рифме и сохранению ритма, адаптация текста для его последующего произнесения в условиях театральной постановки. В статье используется метод аналитического изучения источников. На основании архивных материалов, впервые вводимых в научный оборот, рассматривается взаимосвязь Щепкиной-Куперник и театральных режиссеров в процессе работы над драматургическими переводами и их дальнейшем сценическом воплощении; выявляется изначальная установка переводчика на зрительское восприятие перевода драматургического текста, на его сценическую жизнь. В статье делается вывод о том, что в работе над драматургическими переводами Шекспира Т. Л. Щепкина-Куперник считала главным не только максимальное сохранение авторского стиля, эквилиниарности, четкости в передаче смыслов и образов, но и сохранение возможности сценического воплощения авторского замысла, его природы. Также, переводчица уделяла особое внимание толкованию слов. Особой исследовательский интерес вызывают комментарии Марии Кнебель, выдающегося советского режиссера, к переводу комедии Шекспира “Как вам это понравится”. На основании отдельных мемуарных источников выявляются переводческие принципы Щепкиной-Куперник, благодаря которым, режиссер и актеры получают возможность работать с готовым драматургическим материалом, не требующим литературной доработки для убедительной подачи в сценических условиях.

Интерпретируя аксиомы Священного Писания, духовные идеи эпохи высокой схоластики и тексты святого Франциска Ассизского, Мессиан избрал хор инструментом, необходимым для истолкования духовного смысла произведения. В финале оперы взаимодействуют невербальные и вербальные партии невидимого и видимого хора, исполняющего функции комментатора, участника действия / «коллективного персонажа» и, наконец, протагониста. Опираясь на достижения современной теологической мысли и развивая традицию театральной литургии Клоделя, Мессиан претворил в финале оперы комплекс духовных идей, актуальных для современной эпохи. Это идеи смерти как освобождения души «из темницы», трансформации души святого под воздействием благодати, духовного света, хвалы Богу в творениях, духовной радости, связи между человеком, миром и Богом. Векторами герменевтической реконструкции художественного замысла оперы Мессиана послужили переводы на русский язык современных композитору религиозно-философских и теологических исследований, раскрывающих смысл основных духовных идей эпохи высокой схоластики, а также переводы текстов святого Франциска Ассизского. Инструментом исследования является музыковедческий анализ нотного текста de visu восьмой и других картин оперы Мессиана. Интерпретация духовных идей и поэтических текстов святого Франциска Ассизского в финале оперы Мессиана сквозь призму метаморфозы хора и его функций, а также связей «Францисканских сцен» с традицией католицизма П. Клоделя в данной статье освещены впервые. Включающий единую с мистерией Клоделя духовную сверхидею финал оперы Мессиана содержит комплекс идей францисканской духовности. В финале оперы «Святой Франциск Ассизский. Францисканские сцены» Мессиан интерпретировал следующие духовные идеи: смерти как освобождения души «из темницы», внутренней духовности, трансформации души святого Франциска Ассизского под воздействием благодати, истины, бессмертия души, духовного света, хвалы Богу в творениях и духовной радости. Раскрывая композиторское истолкование стихов Священного Писания, духовных идей эпохи высокой схоластики и текстов святого Франциска Ассизского, хор выступает в ролях комментатора, участника действия, «коллективного персонажа» и, наконец, протагониста. Сценические функции хора являются переменными.