SCI Библиотека

В статье проводится сравнительно-правовой анализ положений Уголовного кодекса РФ и Уголовного кодекса КНР, касающихся института добровольного отказа от совершения преступления. Рассматривается вопрос о природе добровольного отказа от преступления в праве России и Китая. Значительное внимание уделяется анализу условий добровольного отказа как в российском законодательстве, так и в китайском, при этом изучаются условия не только напрямую указанные законодателем, но и разработанные доктриной российского и китайского уголовного права. Изучен вопрос о понимании термина «добровольность» применительно к положениям ст. 31 УК РФ и ст. 24 УК КНР, проведено различие между добровольностью субъективной, т. е. связанной непосредственно с совершающим преступление лицом, и добровольностью, связанной с объективной возможностью лица продолжить совершение преступления. Применительно к положениям ст. 31 УК РФ поднят вопрос о связи добровольного отказа и стадий совершения преступления, делается вывод, что применительно к добровольному отказу речь терминологически идет не о стадиях совершения преступления, а об этапах. Исследуются вопросы окончательности и своевременности добровольного отказа в российском уголовном праве. Указывается, что применительно к ст. 24 УК КНР добровольный отказ бывает двух видов: на этапе приготовительных действий, или на этапе выполнения объективной стороны преступления, а также отказ после выполнения объективной стороны преступления, но до наступления последствий, к которым стремился преступник. Отмечается, что второй вид добровольного отказа не свойствен российскому законодательству, в связи с чем положения ст. 24 УК КНР в значительной мере сходны с институтом деятельного раскаяния в уголовном праве России. В заключение делается вывод о некотором сходстве, но притом и значительном различии добровольного отказа в законодательстве двух стран.

В данной статье рассматриваются особенности привлечения лиц к разным видам ответственности за оскорбление и клевету в отношении судьи спортивного состязания, а также меры профилактики совершения таких правонарушений.

Статья посвящена проблемам категории «достоинство личности» как объекта уголовно-правовой охраны. Авторами на основании научных методов предпринята попытка рассмотрения права на достоинство личности с позиции конституционного строя, нуждающегося во всесторонней защите. Признан факт преждевременности декриминализации деяний, предусмотренных ст. 129, 130, 297 Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ). Показаны возможности Конституционного Суда РФ. Утверждается, что уголовно-правовая характеристика категории достоинства личности, имея широкий спектр влияния, распространяется на все сферы жизни нашего государства.

В статье отмечается, что формы реализации уголовной ответственности занимали многих ученых, но единого мнения о них так и не выработано. Заостряется внимание на том, что эти формы во многом зависят от понимания сущности уголовной ответственности, а также от определения моментов начала и завершения ее реализации. Обосновывается признание уголовной ответственности как обязанности преступника нести ответ за содеянное, что не равнозначно ее реализации, которая происходит после вступления приговора суда в законную силу при отбывании осужденным наказания или иной меры уголовно-правового характера. Реализуется она в правоограничениях, заложенных в наказании (иной мере). В связи с этим аргументируется, что уголовная ответственность не может реализовываться без назначения наказания, при условно-досрочном освобождении, амнистии и помиловании. Также не существует уголовная ответственность при судимости, ограничения при которой не выражают уголовную ответственность, а являются ее последствием. В заключение авторами обосновывается, что уголовная ответственность реализуется в следующих формах: наказании (основная форма), условном осуждении, отсрочке отбывания наказания, принудительных мерах воспитательного воздействия, принудительных мерах медицинского характера (применительно к вменяемым лицам), конфискации имущества, судебном штрафе.

Предмет исследования: научные труды, посвященные формированию структуры уголовно-правовой нормы (гипотезы, диспозиции и санкции).

Цель исследования: выработка научно обоснованных предложений относительно отражения уголовно-правовых норм в Уголовном кодексе Российской Федерации.
Методы и объекты исследования: в основу исследования положены диалектический метод познания, формально-юридический метод, а также методы анализа, синтеза, индукции и дедукции. Объектом исследования выступают некоторые уголовно-правовые взгляды относительно структуры уголовно-правовой нормы.

Основные результаты исследования: делается вывод об особенностях структуры уголовно-правовой нормы и ее отражении в уголовном законодательстве России.

Введение. Проблема правильного понимания сущности, содержания и законодательной регламентации вины продолжает оставаться одной из самых актуальных для отечественного уголовного права, так как от ее правильного решения непосредственно зависят многие концептуальные вопросы. Безусловно, в разные времена эта проблема неоднократно становилась предметом научного исследования, однако далеко не все спорные и неоднозначные вопросы удалось привести к приемлемому большинством ученых и правоприменителей решению.

Методы. В ходе научного поиска использованы общенаучные методы (диалектический, системный, структурный, формально-логический, анализ, синтез, аналогия, функциональный) и специально-юридические методы исследования (юридико - технический, догматический, сравнительно-правовой).

В частности, использование парных категорий диалектики позволило установить неразрывную связь и взаимозависимость между понятием и сущностью вины, между ее формами и содержанием.

Результаты. В статье сформулировано оригинальное понятие вины лица, совершившего преступление, а также ее наиболее значимые для правоприменительной практики формы проявления, которые нуждаются в законодательном закреплении и правоприменительном использовании в противодействии современной преступности.

Для практической реализации сформулированных предложений автор считает необходимым внести соответствующие изменения в действующий Уголовный кодекс Российской Федерации.

Введение. В силу положений ст. 45 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется право на защиту своих прав и свобод всеми способами, не запрещенными законом.

Данный основополагающий конституционный принцип отражен в ст. 37 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ), которая закрепляет право любого человека на необходимую оборону, то есть на причинение вреда (вплоть до лишения жизни) посягающему лицу при пресечении общественно опасных посягательств при защите самого себя или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства.

Длительное время дискуссионным оставался вопрос о возможности защиты имущественных прав, в т. ч. жилища, в рамках необходимой обороны. Наконец в мае 2022 года в постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27.09.2012 г. № 19 были внесены изменения, закрепляющие право на необходимую оборону при пресечении посягательств на жилище.

В связи с этим актуальным следует признать рассмотрение вопроса об определении пределов правомерного причинения вреда при пресечении посягательств, связанных с незаконным проникновением в жилище. В рамках настоящей работы авторы также рассматривают вопрос об определении пределов правомерного причинения вреда при защите от посягательств на личные неимущественные права, как сопряженных, так и не сопряженных с применением либо угрозой применения насилия, опасного для жизни обороняющегося лица.

Методы исследования: теоретический, сравнительно-правовой, метод формальной логики, метод толкования правовых норм.

По результатам исследования авторами был сформирован перечень ситуаций, который был не учтен судейским сообществом при внесении столь ожидаемых изменений, наделяющих граждан правом на оборону жилища, которые должны послужить основанием для их пересмотра.

Кроме того, авторы указывают на необходимость совершенствования ст. 37 УК РФ, положений постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2012 г. № 19 в части расширения права на необходимую оборону за счет возможности пресечения в ее рамках административных правонарушений и приведения в соответствие со ст. 37 УК РФ, а также иными обстоятельствами, исключающими преступность деяния, «специального законодательства», определяющего порядок и основания применения силы и оружия сотрудниками силовых ведомств.

Введение. Ограничивающий сферу уголовной репрессии взгляд на уголовное право, как на средство регулирования поведения свободных в своей воле людей, всегда корректировался прагматическими соображениями, связанными с необходимостью воздействовать на вредоносное поведение неличностных субъектов. В современном обществе такая необходимость возникает в связи с оценкой социально значимого вреда, источником которого выступают юридические лица и системы искусственного интеллекта, что приводит к попыткам включить их в круг субъектов уголовного права на основе сомнительной с теоретической точки зрения концепции различения субъектов преступления и субъектов уголовной ответственности.

Методы. При изучении проблемы применялись различные методы, в т. ч. такие общенаучные методы познания, как анализ, синтез, обобщение, а также частнонаучные - формально-юридический, сравнительно-правовой, метод толкования норм права и др.

Результаты. Очевидно, что вопрос о применении мер воздействия в отношении неличностных субъектов права должен решаться с учетом и на основе философских теорий уголовного права, наиболее привлекательная из которых представляет уголовное право в качестве средства морального осуждения поступков, разрушающих систему ценностей, призванных гарантировать стабильность и устойчивость общества и которая не допускает применения мер уголовно-правового воздействия в отношении лиц, не способных к свободному моральному выбору.

Сохранение существующих положений о возможности признания субъектом преступления и субъектом уголовной ответственности исключительно человека следует рассматривать как компонент системы сохранения человекомерности уголовного права и защиты права от его дегуманизации.

Введение. Постепенное развитие института наказания в уголовном праве России предопределило законодательное закрепление разнонаправленной и разнообразной системы санкций за противоправное поведение лица, нарушившего уголовно-правовой запрет; гуманизацию видов и размеров наказания; расширение перечня дополнительных обстоятельств, характеризующих противоправное деяние либо лицо, его совершившее, которые учитываются судом при вынесении приговора. Однако проблема правильного понимания обстоятельств, влияющих на размер уголовного наказания, а также их единообразного учета при определении меры ответственности лица, нарушившего уголовно-правовой запрет, продолжает оставаться одной из самых актуальных для отечественного уголовного права, поскольку без ее разрешения в судебно-следственной практике будет отсутствовать регулятор, предупреждающий перерастание допустимого усмотрения в произвол, а в Особенной части УК РФ сохранится необоснованный объем законодательных конструкций уголовно-правовых запретов.

Методы. В ходе научного поиска использованы общенаучные методы (диалектический, системный анализ, структурный, формально-логический, анализ, синтез, индукция, дедукция, аналогия, функциональный) и специально-юридические методы исследования (технико-юридический, догматический, сравнительно-правовой).

Результаты. В статье сформулировано и обосновано предложение, согласно которому для создания более действенного механизма дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности необходима принципиально новая система учета обстоятельств, характеризующих преступное деяние и лицо, его совершившее, подразумевающая максимальную конкретизацию степени влияния данных обстоятельств на вид и размер назначаемого наказания. Указанное предложение направлено также на то, чтобы в определенной мере «разгрузить» и «облегчить» конструкции подавляющего большинства уголовно-правовых запретов Особенной части УК РФ. Для практической реализации сформулированного предложения автор считает необходимым внести соответствующие изменения в действующий Уголовный кодекс Российской Федерации.

Цель: на основе анализа правовых и организационных основ проведения оперативно-разыскного мероприятия «оперативное внедрение» раскрыть сущностную черту оперативного внедрения; показать значимость соблюдения установленных законом условий его проведения и раскрыть некоторые правовые механизмы признания оборота наркотиков законным при проведении оперативного внедрения в целях борьбы с незаконным оборотом наркотиков.

Методы исследования: сравнительно-правовой, догматический, анализ судебной практики, описание.

Выводы: обосновано, что главной сущностной чертой оперативного внедрения выступает дозволение совершать в предусмотренных законом случаях внедряемым лицом в составе наркосообщества или в личном качестве деяния в целях выполнения задания, объективно (формально) подпадающие под признаки деяний, предусмотренных Особенной частью УК РФ. Обязательным признаком законности оперативного внедрения, проведение которого объективно сопряжено с нарушением уголовно-правового запрета, выступает постановление, утверждаемое руководителем органа, осуществляющего оперативно-разыскную деятельность.

Научная и практическая значимость: показана возможность применения в качестве правовой основы признания деяний, совершаемых внедренным лицом в составе наркосообщества или в личном качестве в целях выполнения задания, положений законодательства о необходимой обороне, о наркотических средствах и психотропных веществах, о статусе военнослужащих, о службе в органах внутренних дел и в уголовно-исполнительной системе, а также деятельного раскаяния.