SCI Библиотека

В статье рассматривается генезис отечественного уголовного законодательства об ответственности за искажение учетных реестровых сведений о юридических лицах и ценных бумагах (ст. 1701 УК РФ). Актуальность темы обусловлена отсутствием научных исследований в области отмеченного посягательства. Основной задачей является поиск и изучение уголовно-правовых норм, обеспечивающих достоверность означенных сведений. С опорой на формально-юридический и историко-правовой методы исследования сделан вывод, что искомые уголовно-правовые нормы в дореволюционный период отсутствовали, при этом в части защиты достоверности реестра владельцев ценных бумаг наблюдался пробел, не получивший восполнения вплоть до 2010 г. Впервые с введением в советское время регистрационного учета организаций представление для этого недостоверных сведений считалось преступлением (ст. 90, 226б УК РСФСР 1922 г., ст. 187 УК РСФСР 1926 г.). На современном этапе УК РФ изначально запрещал лишь представление ложных или искаженных сведений, препятствуя фиктивной регистрации в Едином государственном реестре юридических лиц субъектов предпринимательского дела (ч. 1 ст. 171), и только с середины 2010 г. (с дополнением в 2018 г.) и по сей день под защиту уголовного закона от фальсификации и искажения поставлена достоверность сведений учетной системы рынка ценных бумаг и регистрационных данных о всех юридических лицах в стране (ст. 1701).

В статье анализируются основные причины латентности преступлений в сфере физической культуры и спорта. Авторы отмечают, что в целом ситуация существенным образом не изменилась даже спустя десять лет после того, как законодатель принял первую попытку по совершенствованию норм, направленных на борьбу с оказанием противоправного влияния на результат спортивных соревнований. К числу причин латентности преступлений авторами отнесены закрытость спортивной системы и особенности взаимоотношений ее участников; недостатки бланкетного законодательства; отсутствие инициативы со стороны правоохранительных органов. Отмечается непоследовательность законодательных решений в части усиления репрессивного потенциала уголовного закона и бланкетного законодательства и одновременная легализация закрытого порядка рассмотрения споров в спорте. Кроме того, авторы отмечают неоднозначные подходы к выявлению, пресечению и расследованию анализируемых посягательств со стороны органов уголовной юстиции, исследуют нормативные варианты совершенствования нормы об оказании противоправного влияния на результаты спортивных соревнований, анализируют вопросы противодействия иным коррупционным проявлениям в сфере функционирования спорта.

Мошенничество с использованием электронных средств платежа (ст. 159.3 Уголовного кодекса Российской Федерации) было криминализировано в 2012 году. До настоящего времени нет единой судебной практики применения положений ст. 159.3 Уголовного кодекса Российской Федерации. В работе проведен анализ уголовного законодательства об ответственности за данный вид мошенничества, разъяснений Верховного Суда Российской Федерации и решений судов общей юрисдикции; представлены дискуссии ученых и предложены пути устранения имеющихся противоречий при квалификации хищений.

В статье рассмотрены вопросы обеспечения национальной безопасности на основе учета тенденций современной уголовной политики России при реализации классического подхода расследования уголовных дел по статье 238 УК РФ в контексте элементов уголовно-правовой характеристики состава преступления. На основе ситуационного подхода, положений уголовного законодательства и теории квалификации преступлений определены особенности установления обстоятельств, входящих в предмет доказывания уголовных дел при привлечении виновных лиц за производство, хранение или перевозку в целях сбыта либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни или здоровья потребителей, что служит основой для построения общих и частных криминалистических версий, а также основной схемой для формирования планов в процессе предварительного следствия при противодействии преступлениям в сфере потребительского рынка. Установлены ключевые элементы следственной деятельности при фиксации признаков состава преступления по статье 238 УК РФ, что реализует основные задачи, установленные в статье 2 УК РФ. Правовая природа задач расследования предопределяет его главную функцию - поисково-познавательную деятельность субъектов расследования, где необходимо комплексно применять специальные познания, а также высока роль следственных, оперативно-розыскных версий, версий специалистов. Установлено, что для современной следственной практики необходимо использовать различные данные уголовно-правовых наук. Сделан вывод о необходимости и неизбежности использования совокупности официальных методик криминалистики и научных подходов к изучению преступной деятельности в сфере потребительского рынка для составления реальной картины при противодействии преступности.

Анализируются подходы законодателя к установлению уголовной ответственности за призывы к совершению определенных преступлений. Выделены их общие и частные признаки, показано значение для квалификации содеянного. Проводится сравнение вопросов ответственности за призывы как за самостоятельные преступления и как за подстрекательство при соучастии в неоконченном преступлении. Сформулированы рекомендации в части совершенствования соответствующих положений уголовного законодательства. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

В статье анализируется зарубежный опыт криминализации деяний, посягающих на международный мир и безопасность человечества, в государствах на постсоветском пространстве в фокусе развития международного уголовного права. Отмечается, что возникшие сравнительно молодые государства на постсоветском пространстве восприняли романо-германскую правовую семью и признали примат международного права, что выразилось в инкорпорации международных положений в сфере обеспечения мира и безопасности человечества в свое национальное законодательство. Аргументируется позиция, в соответствии с которой национальное законодательство постсоветских государств в той или иной мере основывается на четырех дополняющих друг друга системах международного уголовного права (гаагская, нюрнбергская, женевская и римская), а уголовно-правовые нормы о международных преступлениях в законодательстве постсоветских государств сформулированы с учетом юридико-технических, историко-культурных и политико-правовых особенностей национальной уголовной политики. Делается вывод о том, что система преступлений против мира и безопасности человечества в постсоветских государствах включает в себя: 1) традиционные международные преступления; 2) международные неокриминальные деяния; 3) преступления международного характера (конвенционные преступления); 4) собственно национальные преступления безотносительно к их международно-правовой регламентации. Кроме того, признание международного мира и безопасности человечества в качестве объектов уголовно-правовой охраны также свидетельствует об изначальном векторе региональной унификации при криминализации общественно опасных деяний на национальном уровне государств Содружества Независимых Государств. Однако в результате признания отдельными государствами (Грузия, Молдавия, Армения) юрисдикции Международного уголовного суда наблюдается отход от тенденции к региональной унификации уголовно-правовой политики на постсоветском пространстве, заложенной еще в 1996 г. в результате принятия рекомендательного законодательного акта для Со