SCI Библиотека

Статья посвящена общим и особенным чертам практической политики США по отношению к революционным процессам за рубежом в начале ХХ века. В качестве примеров используются Мексиканская революция 1910-1917 гг., Русская революция и Гражданская война 1917-1922 гг., Синьхайская революция 1911 г. в Китае. Отправной точкой для исследования служат традиции сравнительного изучения революций, теорий их генезиса и влияния на международные отношения. Отмечается, что наличие устойчивых представлений о «прогрессе» обуславливало положительное восприятие американцами революции как явления. Особое внимание уделяется значению американских стереотипов о своей стране как наиболее успешной «революционной нации». Предпринимается поиск свидетельств того, что США постепенно накапливали опыт взаимодействия с революциями, обладая достаточно ограниченной информацией о них. Исследовано соотношение дипломатических, военных, экономических, пропагандистских инструментов влияния Вашингтона на обстановку в Мексике, Китае и России, с установлением общих и особенных черт. Указывается, что американцы отталкивались от тезиса о возможности быстрого преодоления разрушительной фазы революции и ее перехода в созидательное русло. Предполагается, что революции в рассматриваемых странах способствовали постепенному изживанию в сознании американской политической элиты и интеллигенции примитивных «позитивистских» взглядов на историческое развитие. Одновременно происходило усложнение всей архитектуры планирования и проведения внешней политики США, в том числе из-за необходимости конкурировать с другими «великими державами». Изложенный подход призван прояснить типичные черты политики государства в контексте революции как международной проблемы.

Данная статья посвящена дискуссии о характере Фолклендской / Мальвинской войны 1982 г. В статье показывается, что в то время, как левые партии поддержали войну, группа левых интеллектуалов - Тэд Грант, Адольфо Джили, Алан Вудс, Альберто Боннет и ряд других - выступили против войны. По мнению левых партий, война между Аргентиной и Соединённым Королевством за Фолклендские или Мальвинские острова носила прогрессивный характер с аргентинской стороны. Занятие островов Аргентиной было направлено против британского империализма. Они утверждали, что война положила конец остаткам колониализма в Латинской Америке, что поскольку Аргентина является полуколониальной страной, ее необходимо поддержать. Марксисты всегда обязаны поддерживать борьбу против империализма за национальное освобождение. Левые интеллектуалы осудили войну. Война носила реакционный характер с обеих сторон. Их отношение к войне определялось тем какие классы ведут войну. С обеих сторон это был класс капиталистов, и они выступали против войны, ведущейся с обеих сторон, как аргентинской, так и с британской. Аргентина не была бедной эксплуатируемой колонией, хотя и имела ряд полуколониальных черт, в частности зависимость от иностранного капитала. Она, конечно, не являлась мировой империалистической державой как США и Англия, но претендовала на роль региональной державы. В Южной Америке аргентинская буржуазия имела империалистические амбиции. Ее претензии на острова на основе их самоопределения не имели под собой основания. Если бы население островов состояла из аргентинцев, угнетенных британским империализмом и борющихся за объединение с Аргентиной, долг марксистов был поддержать их борьбу с британским империализмом. Но на островах нет ни одного аргентинца. Все население англоговорящее. Захват Фолкленд - Мальвин аргентинской армией не был актом национального освобождения, а актом насилия над ними. Вторжением на Фолкленды /Мальвины аргентинская хунта преследовала цель дезориентировать и обмануть массы у себя дома.

В данной статье ставится задача исследовать процесс политической радикализации и применения народного революционного насилия, а также соответствующее совершенствование пыток как практики государственных политических репрессий в Чили в период, предшествовавший государственному перевороту 11 сентября 1973 г. Для этих целей будет рассмотрена репрессивная практика пыток в период 1964-1973 годов, применявшаяся государством против тех, кого власть определяла как политических врагов, в качестве коррелятивной реакции на радикализацию прямых действий, в ходе которых они применяли революционное насилие в публичной сфере. Наблюдалась эскалация революционного насилия с появлением различных видов вооруженных действий, не происходивших ранее, во времена правительства Фрея Монтальвы (1964-1970), и достигших пика во время президентства Альенде (1970-1973), когда произошел единственный в истории Чили теракт с участием смертника. В прямой связи с этим методы пыток ухудшились: при правительстве Фрея стали использовать наркотики, переломы костей и внедряли бразильские методы повешения, а при президентстве Альенде стали применять пытки к беременным женщинам, что приводило к смерти плода.

Статья посвящена анализу роли образа Кубы в письмах американских граждан, адресованных Н. С. Хрущёву в разгар Карибского кризиса 1962 г. Исследование фокусируется на восприятии Кубы как политического и символического субъекта, её значении в конфронтации двух сверхдержав, а также на эмоциональных реакциях, отражённых в этих письмах. Карибский кризис, достигший апогея после обнаружения советских ракет на Кубе, стал важнейшим эпизодом Холодной войны, породившим общественные тревоги и страхи, которые проявились в письмах, адресованных лидеру СССР. Автор рассматривает письма как важный исторический источник, позволяющий изучить социальные и культурные практики передачи эмоций. Применяя методы социального конструктивизма, исследование демонстрирует, как эмоции, такие как страх, гнев или надежда, трансформировались в политически значимые формы групповой идентичности. Письма показывают, что доминирующий образ Кубы как опасного “Другого” служил инструментом конструирования эмоционального сообщества, объединявшего граждан США и СССР, одновременно исключая Кубу из этой группы. Статья подчёркивает уникальность восприятия Кубы как символа угрозы и выделяет её маргинальное место в общественном сознании американцев, которые редко идентифицировали себя с кубинским народом. Анализ также раскрывает потенциал эмоций как инструмента для формирования новых идентичностей в условиях глобальных конфликтов. Выводы исследования подчеркивают, что Карибский кризис способствовал не только эскалации политических напряжений, но и трансформации международных отношений через эмоциональные и культурные механизмы.

Цель этой статьи - проанализировать дебаты, которые велись в Бразилии в 1920-1930-е гг. между коммунистами и троцкистами о значении революции 1930 г. Необходимо проанализировать различные политические черты, которые характеризовали революцию 1930 г. в зависимости от того, как те или иные течения рассматривали роль народных масс в политической борьбе. Воспринимаемый с ужасом, с точки зрения консерваторов, или с восхищением, с точки зрения прогрессистов, для тех, кто решался на политическую борьбу, отныне народ стал тем, действующим лицом, в которым следовало считаться. Троцкисты считали, что участие народа используется элитами в их борьбе за власть. Коммунисты из промосковской компартии склонны были считать участие масс фундаментальным, так как оно вызвало в качестве противодействия реакционному контрпереворот, либо потому, что массы находились в состоянии возбуждения и стали действовать самостоятельно, заставив часть правящего класса изменить свой ранее принятый политический курс. Итоги дискуссии среди бразильских марксистов показывают, что и коммунисты, и троцкисты рассматривали революцию 1930 г. как поворотный момент, как движение, положившее конец старой эпохе и положившее начало «модерности» в Бразилии, а ее главной причиной и следствием было включение народных масс в качестве основного политического агента.

В историографии Первой мировой войны и участия в ней латиноамериканских стран Уругвай занимает не самое видное место по сравнению с Аргентиной, Бразилией и Чили. Тем не менее большой интерес представляют анализируемые в статье проблемы перехода от нейтралитета к вступлению в конфликт на стороне Антанты; коллизий между «союзофилами», «германофилами и сторонниками нейтралитета в двух главных политических партиях страны «Колорадо» и «Бланко»; парламентских дебатов и дипломатических отношений с США и Великобританией; реформистской деятельности Х. Батлье-и-Ордоньеса и его сторонников, а также перехода по окончании войны к этапу неоколониализма, замены британской «неформальной империи» американской гегемонией. Значительное внимание уделяется искусным действиям администрации В. Вильсона и посла в Монтевидео Р. Э. Джеффри, которые использовали риторику панамериканизма, чтобы привлечь уругвайское правительство на свою сторону в борьбе против Тройственного союза, особенно Германии. Немалую роль в этом сыграли искусственно нагнетаемые страхи по поводу «угрозы», исходившей от немецких поселений на приграничной территории Бразилии. Автор приводит данные о значительном росте экономики Уругвая в годы войны и послевоенный период, однако приходит к выводу, что опыт страны (как и других латиноамериканских государств-сателлитов) доказал, что национальное индустриальное развитие могло быть эффективным только в условиях ослабления или прекращения связей с метрополиями. Когда США и Британия оправились от послевоенного кризиса и восстановили торговлю и инвестиционные потоки, они вплотную занялись восстановлением своих позиций в Уругвае, втягиванием страны-сателлита во всемирную систему, удушением местной независимой промышленности. Итогом стал процесс «развития неразвитости», который привел в 30-е гг. к острейшему экономическому кризису, падению демократии, государственному перевороту и установлению диктатуры Г. Терры.

В центре внимания автора находятся ключевые работы двух известных исследователей мексиканской истории Франсиско Бульнеса и Карлоса Перейра, оказавших серьезное влияние на становление мексиканской историографии. На примере их исторических трудов освещается процесс формирования исторической науки и общественной мысли Мексики в конце XIX - начале ХХ вв. Автор указывает на тесную связь формирующейся мексиканской национальной историографии с ключевыми событиями в истории страны. Бурные политические события мексиканской истории XIX в.: буржуазная революция и последовавшая за ней гражданская война 1854-1860 гг.; иностранная интервенция, поставившая под угрозу сохранение суверенитета мексиканского народа; длительное бессменное правление генерала Порфирио Диаса, предопределившее революцию 1910-1917 гг., оказывались в центре внимания и получали оценки в работах мексиканских историков конца XIX - начала XX вв. Исторические труды Франсиско Бульнеса и Карлоса Перейра, продолжили традиции формирования мексиканской исторической мысли, стали важными вехами в развитии национальной историографии и до сегодняшних дней сохранили важность и актуальность для исследователей.

Целью статьи является презентация научному сообществу неизвестной рукописи политического ссыльного А. В. Боголепова «Селение Булун Верхоянского округа Якутской области», подготовленной им во время отбывания наказания в отдаленном арктическом населенном пункте. Рукопись, составленная до революционных событий 1917 г., интересна своей идеологической неангажированностью, сдержанной нейтральностью наблюдений за повседневной реальностью малого северного поселения Якутии. Текст А. В. Боголепова привлекателен широтой освещаемых вопросов, созвучностью тем социальным и культурным проблемам, которые существовали в актуальном дискурсе передовой общественности того периода. В связи с этим представляется обоснованной публикация выявленного документа с дальнейшим обсуждением в междисциплинарном поле. Материалы и методы. Рукопись выявлена в Государственном архиве Иркутской области в 2023 г. Содержание текста придало авторскому коллективу импульс на поиски информации об авторе рукописи, который привел к ряду находок в Государственном архиве Алтайского края (г. Барнаул), Государственном архиве Красноярского края (г. Красноярск), Национальном архиве Республики Саха (Якутия) (г. Якутск) и Санкт-Петербургском филиале Архива РАН. Методологической основой разработки темы стало применение принципов, заложенных в разрабатываемом авторами направлении научного поиска — антропологии холода. Результаты. Обнаруженные материалы открывают ранее неизвестную страницу в якутском досоветском североведении. Рукопись А. В. Боголепова богата широким кругом сведений о природных условиях, экономической и культурной жизни в отдаленном маленьком поселении, представляющем своеобразный заполярный мир. Автор освещает взаимопроникновение русской и якутской культур, специфические локальные социокультурные явления, диктуемые географическим расположением и климатическими особенностями. Длительный холодный период, отмечаемый А. В. Боголеповым, формирует весь жизненный цикл поселения: от него зависит функционирование транспортной сети, распорядок хозяйственных работ и торговых мероприятий, быт и досуг местных жителей. Подчеркивается замкнутость и скудость общественной активности, темпоральная и событийная «замороженность» повседневности северного социума. Рукопись является важным источником для исследований по антропологии холода, а также содержит ценную информацию по социально-экономической и культурной истории Якутии первых десятилетий ХХ столетия.

Сведения из тибетских источников о титуле Дайчин Аюки-хана еще не вводились в научный оборот и не были предметом анализа. Целью статьи является введение в научный оборот сведений о времени правления калмыцкого хана Аюки и о даровании ему Далай-ламой титула Дайчин Аюка-хан. Материалом для исследования послужили биографии Далай-ламы V Лобсанг Гьяцо, Далай-ламы VI Цангъянг Гьяцо и Панчен-ламы V Лобсанг Еше на тибетском языке. В результате исследования установлена дата получения Аюкой титула Дайчин Аюка-хан и выяснены даты посольств, доставивших ему печать с монограммой Калачакры и ханскую печать от Далай-ламы VI. Выводы. В статье рассмотрен материал из различных тибетских источников, таких как автобиография Далай-ламы V и его биография, написанная Деси Сангье Гьяцо, а также биографии Панчен-ламы V и т. д. Установлено, что правитель Калмыцкого ханства Аюка получил титул Дайчин Аюка-хан от Далай-ламы VI Цангъянг Гьяцо в 1697 г. Автор также выдвигает гипотезу о том, что печать с монограммой Калачакры была дана Аюке регентом Сангье Гьяцо в 1684 г. Кроме того, обнаружены сведения о пребывании в Тибете посольства Аюки-хана, возглавляемого Арабджуром, и данные о матери Арабджура Цоджал. Установлен факт отправки посольства к Аюке-хану от Далай-ламы для раскрытия секрета о смерти Далай-ламы V, что является важным исторически фактом, неизвестным прежде.

В исследовании впервые рассматривается политика советского государства по организации борьбы с вирусом иммунодефицита человека в стране в период с 1985 г. по 1990 г., а также вспышка ВИЧ-инфекции на юго-востоке РСФСР в 1988–1989 гг. Хронологические рамки статьи охватывают время кардинальных перемен и переустройства в политической и социально-экономической структуре страны, которое было названо «перестройкой». Целью исследования является анализ и выявление особенностей политики руководства советской республики и министерств здравоохранения в условиях появления ВИЧ-инфекции в 1980-е гг. В работе особое внимание уделяется деятельности государственных институтов власти, принимаемым мерам, профилактическим и противоэпидемическим мероприятиям, а также деятельности специальной комиссии по организационной и практической помощи Министерству здравоохранения Калмыцкой АССР. Материалы и методы. В исследовании использовались основные для исторической науки принципы системности, объективности, историзма и комплексности, позволившие проанализировать источники и сопоставить полученные материалы, описать развитие и изменение политики государства в отношении ВИЧ-инфекции, изучить социальные, политические и экономические изменения в рассматриваемых регионах как неотъемлемую часть происходивших в стране трансформаций, объективно оценить проводимую советским государством политику в условиях возникновения эпидемии. Источниками для написания статьи послужили ранее неизвестные документы, находящиеся на хранении в Национальном архиве Республики Калмыкия и Государственном архиве Российской Федерации. Результаты. Появившаяся в стране ВИЧ-инфекция стала своеобразным индикатором и проверила на прочность систему здравоохранения Советского Союза, которая, как и вся страна, оказалась не готова к борьбе с «чумой XX века». Проводимая государственная противоэпидемическая политика оказалась малоэффективной, ограничение доступа к исследованиям, устоявшаяся практика засекречивания и некомпетентность руководства страны отрицательно сказались на борьбе с опасной болезнью. Протекавшие в стране изменения негативно отразились на такой важной социальной сфере, как здравоохранение, и повлекли за собой упадок когда-то одной из лучших в мире систем по охране здоровья населения.