SCI Библиотека

Вторая половина XVIII столетия — сложный и своеобразный период в русском историческом процессе.

В области социальноэкономических отношений это было время расцвета дворянских вольностей, усиления крепостнического гнета и распространения крепостничества на новые территории Российского государства. Вместе с тем в этот период началось разложение феодального строя и складывание в его недрах нового, капиталистического уклада. Это выражалось не только в росте промышленности и торговли, т. е. в чисто экономических процессах, но и в начавшейся глубокой внутренней перестройке социальных отношений.

Изменялось положение и взаимоотношения различных классов и сословий между собой, их отношения к государству. Под внешней феодальной оболочкой начало складываться новое социальное содержание, которое должно было в будущем разорвать эту оболочку и привести к утверждению нового общественного строя.

Цель этой книги — внести предельную ясность в совершенно неясное. Поскольку такая задача одному человеку не под силу, автор в конце каждой главы обращается к читателю за помощью и советом, предлагая его вниманию различные примеры проявления таинственных явлений в человеческой психике. Их можно объяснить естественнонаучно, используя знания материала, изложенного в прочитанной главе.

Среди этих упражнений и задач есть совсем легонькие, но есть и такие, которые заставят еще раз вернуться и по-новому осмыслить прочитанное; есть такие, которые потребуют обратиться к применению и первоисточникам.

Величественные задачи строительства коммунистического общества требуют особенно глубокой и целеустремленной идеологической работы, направленной на формирование нового человека, строящего коммунизм.

Программа КПСС и постановления партии по идеологическим вопросам указывают основные направления в воспитании активных и сознательных гражданин нового коммунистического общества: формирование научного, марксистсколенинского мировоззрения, воспитание трудящихся в духе коммунистической морали, решительная борьба против влияния буржуазной идеологии.

Все эти направления идеологической работы тесно переплетаются друг с другом, образуя неразрывные звенья единой цепи. Это единство наглядно проявляется и в научноатеистическом воспитании.

Раймон Арон широко известен как крупный социолог, публицист и идеолог либерализма. Его книги переведены на многие языки и получили широкое распространение в Европе и в США. Публикуемая работа является классическим текстом либеральной политической философии XX века.

Ко времени возникновения ислама народы Средней Азии и Ирана уже достигли высокого уровня культуры, что в значительной мере определило дальнейшее развитие их философской и общественно политической мысли в эпоху средневековья. Государства Бактрия, Согд и Хорезм в Средней Азии, Элам, Мидия и позднее государство Ахеменидов в Иране явились одним из древнейших очагов восточной цивилизации.

Особенно высокого расцвета материальная и духовная культура этих народов достигла в период эллинизации Средней Азии и Ирана. Древняя культура народов Востока, подпавших под власть македонян и греков, оказалась весьма устойчивой и продолжала развиваться, испытывая в той или иной степени влияние эллинистической культуры и в свою очередь воздействуя на нее. «…Тысячелетняя культура Востока, — пишет Б. Г. Гафуров, — оказала большое и разностороннее влияние на развитие культуры в Греции и других странах Запада.

В истории материалистических учений философскому материализму выдающихся русских естествоиспытателей мыслителей второй половины XIX — начала XX в. (Бредихин, Сеченов, Менделеев, Столетов, Умов, Тимирязев, Докучаев, Павлов, Мичурин и др.) принадлежит существенное место. Ими представлен один из видов материализма, успешно противостоявший натиску реакционных идей. Предшествуя в России марксистскому материализму и являясь затем его ближайшим союзником в борьбе против идеализма и мистики, материализм крупнейших русских ученых сыграл важную прогрессивную роль в прошлом, не утратил значения и в последующем.

Одной из наиболее колоритных фигур среди старшего поколения этой плеяды был Иван Михайлович Сеченов. В среде естествоиспытателей «это была, — по словам К. А. Тимирязева, — самая типичная центральная фигура того научного движения, которая характеризует рассматриваемую нами эпоху». В шестидесятые годы он непосредственно примыкал к идейным позициям «Современника» и «Русского слова», находился в близких личных отношениях с Н. Г. Чернышевским, его семьей, соратниками. Женой Сеченова стала М. А. ОбручеваБокова, сестра В. А. Обручева, сосланного в 1861 г. одновременно с М. И. Михайловым за распространение нелегальных революционных прокламаций на каторгу в Сибирь.

Буржуазная история философии обычно считает начальный, так называемый докритический период деятельности Канта заблуждением еще незрелого, не установившегося в своих взглядах философа. Между тем позднейшая, сложившаяся в 70х годах XVIII в. критическая философии Канта есть закономерное следствие его ранних работ. Именно в них наметилась проблематика и способ ее рассмотрения, необходимо приведшие Канта к трансцендентальному идеализму.

Судьбы и противоречия буржуазного атеизма и гуманизма — основное содержание этой книги. На ее страницах читатель встретится и с мыслителями, хорошо ему знакомыми (например, с Эразмом Роттердамским), и с философами, чьи взгляды еще недостаточно освещены в нашей литературе (А. Швейцер, П. Тейяр де Шарден). Авторы книги, советские и польские специалисты в области атеизма и философии, затрагивают и такие проблемы, по которым в науке еще нет установившегося мнения.

Издание рассчитано на преподавателей философии, научного атеизма, на всех, кто интересуется развитием философской и атеистической мысли в странах буржуазного Запада.

Подобно тому как историки в описаниях Земли все, ускользающее от их знания, оттесняют к самым краям карты, помечая на полях: «Далее безводные пески и дикие звери», или: «Болота Мрака», или: «Скифские морозы», или: «Ледовитое море», точно так же и мне, Сосий Сенецион 1, в работе над сравнительными жизнеописаниями пройдя чрез времена, доступные основательному изучению и служащие предметом для истории, занятой подлинными событиями, можно было бы о поре более древней сказать: «Далее чудеса и трагедии, раздолье для поэтов и мифографов, где нет место достоверности и точности». Но коль скоро мы издали рассказ о законодателе Ликурге и царе Нуме 2, то сочли разумным дойти и до Ромула, в ходе повествования оказавшись совсем рядом с его временем.

Осенью 1950 года в Чикагском университете было объявлено, что из Англии приезжает Томас Стернс Элиот — руководить шестинедельным семинаром по современной поэзии. Элиоту тогда было 62 года, и на полках библиотек во всех странах мира стояли сборники его поэм и стихотворений, пьес, литературно критических статей.

Его первая книга вышла в 1917 году, а тридцать с лишним лет спустя, когда он был автором восемнадцати книг, переведенных на двадцать четыре языка, ему была присуждена Нобелевская премия. Естественно, что студенческая молодежь в Чикаго, заполнившая аудиторию, отведенную для семинара, ожидала увидеть человека, обремененного славой, бонзу, наставника, уверенного в том, что он может дать ответы на все вопросы.