SCI Библиотека

В статье проанализирована государственная политика во второй половине XIX - первой четверти XX в. в отношении сельской поселенческой сети Томского округа-уезда Томской губернии. Авторы приходят к выводу, что предпосылки складывания поселенческого каркаса сельских поселений рассматриваемой территории начались с момента основания первых острогов и активно продолжались до начала XX в. На этом этапе формируется устойчивый рисунок сельской сети поселений Томского округа-уезда. С 1900-х гг. до середины 1920-х гг. шел активный процесс переселения, в результате которого в оборот были введены ранее не землеустроенные участки, на которых впоследствии основывались новые сельские поселения. Землеустроительный процесс не был свернут советской властью, а, напротив, до середины 1920х гг. фактически продолжался через освоение территорий, отведенных в дореволюционное время. Авторы статьи используют материалы, найденные в архивах и библиотеках Москвы, Барнаула, Иркутска, Томска. Особое внимание уделено картографическим материалам, которые являлись приложением к землеустроительным отчетам. На них отражена динамика процесса землеустройства отдельных групп волостей Томского уезда Томской губернии. На основе исторических карт, которые были подкреплены статистическими данными за соответствующий период, были составлены схематичные картографические модели, отражающие изменения, произошедшие с сетью сельских населенных пунктов с середины XIX века по 1925 г. С помощью сравнения разновременных основ удалось выявить векторы заселения территории, а также определить этапы землеустройства в крестьянских волостях Томского уезда в начале XX в. и установить границы переселенческих подрайонов Томского переселенческого района.

Предметом исследования является трансформация арабо-мусульманского направления внешней политики Саудовской Аравии после ключевых событий 1979 г., которые существенно повлияли на политическое развитие страны и региона в целом. Особое внимание уделяется анализу основных факторов, определивших смену политического курса королевства, таких как исламская революция в Иране, захват Мечети аль-Харам в Мекке и начало Афганской войны. Исследуются два основных вектора развития внешней политики Саудовской Аравии: региональный, связанный с созданием ССАГЗ в 1981 г., и религиозный, направленный на укрепление роли страны в мусульманском мире. Рассматриваются механизмы реализации этих направлений. Анализируются влияние событий постсоветского периода и “холодной войны” на формирование новых стратегических приоритетов Эр-Рияда, а также его реакция на вызовы глобального терроризма после 11 сентября 2001 г. Методология исследования основана на комплексном анализе исторических событий, официальных документов и экспертных оценок. Использованы методы сравнительного анализа, хронологической периодизации и системного подхода к изучению трансформации внешней политики Саудовской Аравии. Особое внимание уделено источникам, включая работы ведущих экспертов по региону. Научная новизна исследования заключается в комплексном анализе трансформации внешней политики Саудовской Аравии после 1979 г., с акцентом на взаимосвязь региональных и религиозных векторов её развития. Автор впервые рассматривает влияние ключевых событий этого периода - исламской революции в Иране, захвата Мечети аль-Харам и начала Афганской войны - на формирование стратегических приоритетов Эр-Рияда. Исследование раскрывает механизм “секьюритизации религии” как основного инструмента укрепления внутренней стабильности и международного влияния королевства. Выводы работы демонстрируют, как Саудовская Аравия, используя свои экономические и религиозные преимущества, успешно адаптировалась к меняющимся геополитическим реалиям, превратившись из регионального игрока в одного из главных центров силы мусульманского мира. Исследование также подчеркивает двойственную роль религиозного фактора во внешней политике королевства, где поддержка традиционных исламских ценностей сочеталась с рисками распространения экстремистских идеологий, что стало важным уроком для современной дипломатии.

В данной статье рассматривается стратегия «Cool Japan» как один из инструментов мягкой силы Японии в процессе построения национального имиджа страны. Статья фокусируется на механизмах, с помощью которого стратегия Cool Japan реализуется как часть внешней политики и публичной дипломатии для усиления культурного и политического влияния страны. Рассматриваются основные компоненты стратегии мягкой силы Японии - аниме, манга, видеоигры, Олимпийские игры, туризм. В работе также исследуется, как стратегия способствует созданию уникального национального имиджа, влияющего на восприятие Японии в различных регионах мира и способствующего ее интеграции в глобальную культурную и экономическую сферу. В статье анализируется эффективность стратегии в контексте современных международных и региональных вызовов. Для достижения целей исследования в статье применяется междисциплинарный подход, включающий элементы теории международных отношений и социокультурной теории. В качестве основных методов исследования используются: контент-анализ, кейс-стадии, исторический и сравнительный анализ. Новизна данной работы заключается в комплексном анализе «Cool Japan» как стратегии мягкой силы, направленной на переосмысление и перестройку национального имиджа Японии. В статье предлагается уникальный взгляд на мягкую силу в контексте японской внешней политики, а приводится оценка эффективности реализации «Cool Japan» на региональном и глобальном уровнях. Стратегия «Cool Japan» стала катализатором успешного ребрендинга Японии, что позволило стране пересмотреть и обновить своё восприятие в глазах мирового сообщества. В результате Япония смогла трансформировать традиционные стереотипы и создать более современный и привлекательный имидж, который акцентирует внимание на её культурных достижениях и инновационном потенциале. Аниме и манга, как центральные элементы японской поп-культуры, стали глобальными феноменами, активно потребляемыми в различных странах мира. Эти культурные продукты не только способствуют повышению интереса к Японии, но и становятся важными компонентами в формировании позитивного имиджа страны. Также, несмотря на исторические факторы и политические разногласия, страны Восточной Азии, такие как Китай и Республика Корея, активно потребляют японскую культурную продукцию. Этот факт свидетельствует о том, что японская мягкая сила успешно преодолевает барьеры и завоевывает признание в регионе.

В статье предпринята попытка выявить закономерности между символическим изображением солнца и современными астрономическими знаниями. Символическое изображение солнца (солярный символ) имеет длительную историю. Наблюдение за Солнцем было вызвано повседневной, жизненной необходимостью существования первых человеческих цивилизаций, которые были по преимуществу земледельческими. С календарной обрядностью, культами луны и солнца были также связаны древнейшие религиозные системы. Солярную символику можно увидеть и в средневековых артефактах, графических изображениях нового и новейшего времени. Схематичность и абстрактный характер солярных символов, очевидно, мешает их объяснению и точной интерпретации. В результате, проблема поиска «скрытых» смыслов в солярных символах их истолкование с позиций новых естественнонаучных открытий и наблюдений продолжает оставаться во многом нерешенной. По мнению авторов, в древних солярных символах присутствуют «зашифрованные» данные, которые были выявлены лишь в современный период астрономических наблюдений. Так, в солярной символике различных культур можно найти изображение солнечной Короны, солнечного ветра, пояса Койпера и пр.

В данной работе предпринимается попытка проанализировать эффективность работы Всесоюзного общества культурной связи с заграницей в процессе проведения и сопровождения советских командировок, совершаемых представителями западной интеллигенции в период с 1925 по 1929 гг. В статье рассматривается основной механизм оперативной деятельности общества, проводится систематизация административного аппарата организации, выделяются специфические особенности, свойственные как деятельности общества в целом, так и присущие отдельным его элементам, в частности. Рассматривается вопрос важности осуществления влияния на заграничную общественность при помощи представителей западной интеллигенции, испытывающей симпатии к Советскому Союзу. В качестве примера, в рамках которого исследуется эффективность деятельности ВОКСа, было использовано сравнение двух, протекавших единовременно, поездок американских журналистов в СССР в 1927 г. Теодора Драйзера и Дороти Томпсон.

Двадцатые – тридцатые годы XX века были временем кардинальной трансформации всех сфер общественной жизни Советской России, в том числе и духовной. Досуг рабочего представлял собой сложную систему. С одной стороны, были старые излюбленные формы неорганизованного досуга, с другой – новые формы, которые были политизированы. Именно через организованные формы досуга советская власть воспитывала человека социалистического типа. Ключевую роль в культурной трансформации трудящихся масс в указанные хронологические рамки занимали рабочие клубы. Актуальность данного исследования обусловлена необходимостью развития региональных исследований в сфере истории досуга пролетариата СССР. Именно на уровне регионов можно провести глубокий анализ досуговых практик советских рабочих, выявив как общесоюзные тенденции, так и местные особенности, которые формировались под влиянием конкретных социально-экономических условий, культурных традиций и исторических событий. В данной статье авторами рассматриваются некоторые аспекты деятельности рабочих клубов при промышленных предприятиях города Пенза. Выводы. На основе проведенного анализа архивных и публицистических материалов можно заключить, что рабочие клубы, которые предлагали широкий спектр социокультурных мероприятий, удовлетворяли разнообразные потребности рабочей среды. Однако их деятельность не была лишена некой доли формализма.

Исследование фокусируется на реформе Устава о службе гражданской и его новом проекте, разработанном специальной Комиссией в период с 1895 по 1901 г. В статье анализируются межведомственные и внутриведомственные документы высших и центральных государственных учреждений для выяснения отношения ведомств к проекту устава. В этом документе были предложены значительные преобразования российской системы чинопроизводства, включая уравнивание прав для всех сословий при поступлении на гражданскую службу, сокращение четырех гражданских чинов, разделение службы на классную, неклассную и службу по найму и др. Однако из-за разногласий между ведомствами проект не был принят Государственным советом. Анализ архивных материалов, в том числе ранее неопубликованных, помогает обозначить факторы, обусловившие отказ отдельных ведомств от реализации нового проекта, что, в свою очередь, позволяет лучше понять причины медленной эволюции системы гражданского чинопроизводства в Российской империи в XIX – начале XX в. и ее значение как одной из основ государственности.

Цель данной статьи: проанализировать семейные ценности в Российском государстве в XVI-XVII столетиях по запискам современников-иностранцев. Задачи: изучить идейные основы семейных отношений в Московском государстве в эпоху позднего Средневековья (раннего Нового времени); проследить основные тенденции развития семейных ценностей современников-иностранцев; выявить степень объективности мемуаров иностранцев, посещавших Россию в XVI-XVII веках.

В процессе создания статьи нами использовались системно-исторический, компаративный (сравнительно-исторический), диахронный и синхронный методы исследования. Применялись законодательные, мемуарные, литературные, исторические источники. Из законодательных источников нами исследовалось «Соборное уложение 1649 года» - основной закон Российского государства, принятый Земским собором при царе Алексее Михайловиче и функционировавший вплоть до XIX века, юридически закрепивший главенствующую роль мужа в семье, почитание родителей детьми, укрепление родственных отношений. В статье анализируются воспоминания австрийского дипломата XVI века Сигизмунда Герберштейна, отразившиеся в его произведении «Записки о Московии»; французского офицера начала XVII века Жака Маржерета, являющегося автором работы «Состояние Российской и великого княжества Московии»; немецкого ученого-энциклопедиста первой половины XVII столетия Адама Олеария, подготовившего книгу «Описание путешествия в Московию»; французского путешественника конца XVII века Де ла Невилля, посетившего нашу страну накануне преобразований Петра I и оставившего отчет о своем путешествии под названием «Любопытные и новые известия о Московии». Из мемуаров следует отметить исторические записки российского приказного человека Г. К. Кото-шихина, перебравшегося в Швецию и написавшего книгу «О России в царствование Алексея Михайловича».

Нами изучался литературно-педагогический памятник XVI века «Домострой», ставший сводом житейских правил и наставлений, широко отражавший реальный семейный быт, стоявший на страже патриархальных устоев российской семьи. Автор пришел к выводу, что все современники-иностранцы, оставившие свои воспоминания о быте и нравах российского народа в XVI-XVII веках, сходились во мнении, что к числу семейных ценностей в Московском государстве относились единобрачие, супружеская верность, семейная иерархия. Они отмечали огромное влияние Русской православной церкви на развитие семейных отношений. Для их сочинений были присущи элементы субъективизма.

Статья посвящена страницам начального периода Гражданской войны на территории Казанской губернии. Автор на основе материалов печати 1918-1920-х гг. воспроизводит события, связанные с захватом частями чехословацкого корпуса и белогвардейцев г. Казани. Мятеж чехословацкого корпуса, состоящего в основном из чехов и словаков, пленных и перебежчиков, отказавшихся воевать за Германию и Австро-Венгрию, охватил территорию Сибири, Урала и Поволжья. Учитывая, что к лету 1918 г. царская армия фактически перестала существовать, а Красная Армия и белогвардейские соединения только начали формироваться и довольно часто не отличались ни боеспособностью, ни боевым духом, чехословацкие войска оставались едва ли не единственной реальной вооруженной силой. К августу 1918 г. отряды корпуса вплотную подошли к Казани и начался штурм города. Несмотря на большие усилия большевиков, к этому времени не удалось парализовать контрреволюционеров в городе и организовать достойную внешнюю оборону. Недостаточная военная выучка, плохое снабжение красноармейцев и добровольцев, предательство в рядах высшего офицерского состава, вооруженные вылазки заговорщиков внутри города стали основными причинами захвата Казани врагом. В августе-сентябре 1918 г. город находился под контролем Комуча, власть которого признали и белочехи. В городе происходили массовые репрессии и самосуды в отношении большевиков и сочувствующих им. Выбор настоящей темы автором вызван неподдельным интересом к событиям начального периода Гражданской войны на территории Татарстана. Взятие частями белочешского корпуса - единственный случай в истории Гражданской войны, где одним из основных и решающих ее эпицентров становится Казань. Новизна темы состоит не только в привлечении в качестве источников средств массовой информации того периода, но и в освещении беспристрастного взгляда на происходящие события со стороны непосредственных участников событий - участников обороны города. Ими описан не только ход событий вооруженной борьбы за Казань, но и весь трагизм и участь города под властью чехословацкого корпуса и белогвардейских частей.

Небольшая глава Основной редакции Есиповской летописи, посвященная вступлению султана Али в Сибир (Искер) и захвату вскоре этого города беком Сейдяком, до настоящего времени не подвергалась специальному анализу. Предположительно восходящая к свидетельствам служилых татар (йомышлы) Тобольска либо местных казаков и стрельцов русского происхождения, эта глава во многом риторична. Впоследствии она часто подвергалась правке, главным образом стилистической. Лишь Погодинский летописец содержит оригинальные данные о количестве сыновей Кучума, убитых по воле Сейдяка, не отличающиеся, однако, достоверностью. В Распространенной редакции Есиповской летописи встречается указание на «иностранных» «агарянских людей», благодаря которым бек из династии Тайбугидов овладел Сибиром, но оно не обнаруживает зависимости от какого-то нового источника и, поскольку об «агарянах» часто идет речь в этой разновидности «Сказания» Саввы Есипова, отражает лишь художественную манеру анонимного книжника XVII в. Возможно, тобольские летописцы, говоря о победе Сейдяка над Али в 1585 г., имели в виду, что наследник Бекбулата, причем, не исключено, по договоренности с Кучумом, заставил ханского сына оставить Сибир.