SCI Библиотека

Статья предлагает культурологическую интерпретацию дендизма - заметного явления в западной культуре XIX в. Научная актуальность статьи определяется полярными оценками денди как формы культуры буржуазного общества. Поставлена цель уточнения факторов, маркирующих идентичность денди, таких как костюм, вещи, манеры, телесный язык, нормы поведения в обществе. Их проявления рассматриваются во взаимодействии: одежда символизирует материальную роскошь и праздный стиль жизни, одновременно актуализируя новую эстетику тела; телесный язык вместе с костюмом провоцируют способы коммуникации и публичного поведения, позволяя денди становиться эталоном стиля. Предметом анализа стали не только дендизм как совокупность культурных норм и установок, но также его исторически дифференцированные типы. Так, культура денди начала XIX в. обусловлена «игрой в аристократизм», пародийной имитацией образа жизни высшего общества. Поздний дендизм идентифицирован как декадентский, отражая отчужденность человека и его пассивный протест против капиталистических ценностей второй половины XIX в. Классический и декадентский варианты дендистского стиля жизни персонифицируются на примере двух типических героев, Джорджа Браммелла и Шарля Бодлера. Первый представлен как олицетворение дендизма как «формы культуры», второй - выражением его постепенной маргинализации. Результаты исследования могут быть применены как в широких (культурология и история), так и в прикладных областях гуманитарного знания, прежде всего, исследованиях повседневной культуры и локальной истории.

Статья посвящена юбилею академика Владимира Николаевича Образцова, одного из организаторов отечественной транспортной науки, основоположника научной школы проектирования железнодорожных станций и транспортных узлов, ведущего специалиста в области эксплуатации железных дорог, видного общественного деятеля, профессора МИИТ. Профессиональная и творческая деятельность талантливого педагога и ученого тесно связана с историей крупнейшего транспортного университета страны - Московского института инженеров транспорта (МИИТ) (ныне - Российский университет транспорта). На материалах институтской газеты «Сталинец» рассматриваются этапы профессионального пути ученого. В МИИТ В. Н. Образцов проработал почти 50 лет, создал научную школу, подготовил десятки учеников и был руководителем первой в стране кафедры «Станции и узлы». Полный текст статьи в переводе на английский язык публикуется во второй части данного выпуска.

В Москве, Челябинске, Иркутске, Ртищеве есть улицы Образцова. Многие уверены, что улицы эти получили свое название в честь великого кукольника Сергея Образцова. Но на самом деле в топонимике российских городов был увековечен не замечательный актер, а его отец - академик Владимир Николаевич Образцов, выдающийся ученый в области транспорта, который с гордостью называл себя «ртищевским железнодорожником». Бывшая Бахметьевская улица в Москве, где жила семья Образцовых, и ныне носит имя железнодорожного академика. Современную Москву невозможно представить себе без этой фамилии. Улица Образцова по-прежнему ведет к знаниям, к внедрению новых технологий при строительстве железных дорог и, в конечном итоге, - к прогрессу. Не случайно по улице Образцова с давних пор прописан Российский университет транспорта (МИИТ), в котором традиционно развиваются образцовские традиции. Академик Образцов обладал удивительным даром - он умел рассказывать просто о сложном - поэтому считался замечательным преподавателем, любимцем студентов, а его научные работы до сих пор не потеряли свою актуальность. Главные научные труды Владимира Николаевича посвящены железным дорогам, их истории, их настоящему и будущему. Образцов понимал, что со временем роль транспорта станет только расти, и предлагал решения, учитывая неизбежные перемены. Жизнь профессора Образцова - это его ученики, его задумки, его командировки… Железную дорогу он очень хорошо знал и любил. И верил, что именно стальные трассы помогут России стать передовой страной. В статье приводится библиографический список трудов В. Н. Образцова и перечень наиболее крупных из числа реализованных им проектов. Полный текст статьи в переводе на английский язык публикуется во второй части данного выпуска.

В статье рассматривается ряд древнерусских произведений, относящихся к XVI веку, в которых в центре повествования находится Смоленск. На основе косвенных данных автор делает вывод о возможности появления указанных сюжетов на Смоленской земле, вероятно в виде народных преданий, а затем возникновения на их основе литературной версии, зафиксированной в источниках XVI века. Появление подобных сюжетов именно в XVI веке не было случайным. В 1514 году московский князь Василий III присоединил Смоленск к своим владениям. Присоединение древнерусского города с богатой историей и традициями требовало легитимизации. Способом включения Смоленска в этнокультурное пространство Московского государства стала литература.

В статье рассматривается сложение, и эволюция образа «новой женщины» в советской станковой живописи периода с 1917 по 1945 гг. Авторы используют современные и советские историографические источники для освещения степени изученности данной проблематики. Выявляется специфика, состоящая в том, что формирование образа происходит ранее, чем формируется соответствующая советская ментальность и осуществляется преимущественно в визуальных образах. Выявлено четыре историографических периода эволюции образа по хронологическому принципу, которым дана общая характеристика. Трансформация образа «новой женщины» рассматривается во взаимосвязи с политическими, социальными и экономическими изменениями, происходящими в молодом советском государстве. Поэтапно выявляется процесс изменений художественных решений в каждый период времени, дополненный примерами станковых живописных произведений, демонстрирующих изменения в репрезентации образов. В заключении раскрывается общая характеристика типологической категории «новой женщины»

В статье на основе законодательных актов и неопубликованных материалов по Ярославской, Тверской и Тобольской губерниям рассматривается проблема супружеского насилия во второй половине XIX – начале XX века. Использовалась выборка дел, отложившихся в региональных архивах Тобольска, Твери, Ярославля, Рыбинска и Ростова, а также в Российском государственном историческом архиве, по таким преступлениям, как оскорбление действием, побои и истязания. Изучены дела волостных, уездных, мировых и окружных судов, что позволило представить особенности решения подобных дел в разных судебных учреждениях регионов. Описаны этапы судопроизводства в зависимости от учреждения, в котором рассматривалось дело, представлен анализ применения определенных статей законодательства о наказаниях. Выявлены главные причины супружеских конфликтов, основные поводы к проявлению агрессии со стороны мужей в отношении своих жен, озвученные в ходе следствия как пострадавшими, так и ответчиками. В изученных делах отмечено расхождение между достаточно суровыми мерами наказания, закрепленными в законодательстве по данному виду преступления, и относительно легкими реальными последствиями для виновных. Побои, не приведшие к серьезным повреждениям организма, не считались из ряда вон выходящим явлением семейной жизни и не наказывались действующим законодательством. Преступления, имевшие разную степень тяжести последствий, рассматривались в различных инстанциях, так, наиболее тяжелые и угрожающие жизни и здоровью доходили до окружных судов. Практика показывает, что далеко не все дела в итоге оканчивались наказанием жестоких мужей, достаточно часто женщинам приходилось примиряться с супругами. При отрицании умысла виновным и отсутствии доказательств систематичности побоев (например, с помощью показаний свидетелей, соседей) и тяжести ран привлечь подсудимых к серьезным наказаниям было практически невозможно.

Полноценному использованию женщинами своих прав на защиту препятствовали сформированный страх перед мужьями и уважение к традициям. Серьезной проблемой являлось положение женщины в семье после возвращения ее мужа домой по завершении срока наказания.

В статье дается обзор идейного наследия известного русского историка второй «волны» русской эмиграции Николая Ивановича Ульянова (1904-1985), посвященного великому русскому философу Николаю Александровичу Бердяеву. Дискуссии о роли и месте философии Бердяева были распространены в послевоенной русской эмиграции. Анализируется критика Ульяновым идейной позиции Бердяева по национальному вопросу, роли русской православной церкви в истории России и в отношении к Петру Великому и его реформам. По мнению Ульянова, Бердяев не обладал достаточными историческими знаниями, не имел научной методологии, в тайны истории стремился проникнуть интуитивно, что приводило к малонаучным спекуляциям, а также он волюнтаристски относился к творческому наследию П. Я. Чаадаева. В то же время Ульянов признавал авторитет Бердяева, охотно ставил его «крылатые фразы» в виде эпиграфов к своим статьям. Сравнивается позиция Ульянова по отношению к творчеству Бердяева с другими русскими мыслителями: В. Ф. Эрном, Ф. А. Степуном, И. А. Ильиным, Н. О. Лосским. Делается вывод, что Ульянов считал Бердяева типичным интеллигентом-богоискателем, далеким как от православия, так и от академической науки.

Антология «Сменовеховство: Pro et contra» подготовлена двумя известными учеными - А. В. Репниковым и П. Н. Базановым - и представляет собой обзор общественно-политического движения в русской эмиграции под названием «Сменовеховство». В антологии представлены мнения как сторонников, так и противников движения «Смена Вех», охватившего эмиграцию в 20-30-х гг. XX в. Анализируется творчество сменовеховцев за рубежом и на Родине, показана точка зрения П. Н. Базанова и А. В. Репникова. Анализируются опубликованные тексты, которые ранее не переиздавались.

В статье дан обзор идейного наследия идеолога монархизма и публициста, Ивана Лукьяновича Солоневича (1891-1953), посвященного творчеству самого знаменитого отечественного философа ХХ в. Николая Александровича Бердяева (1874-1948). Дискуссии о роли и месте философии Бердяева были распространены в Русском Зарубежье. Анализируется критика Солоневичем идейной позиции Бердяева по вопросу о роли интеллигенции в истории России. Особое внимание обращено на идейные выпады убежденного монархиста и ярого антикоммуниста Солоневича по поводу советофильской позиции философа в конце 1930 - начале 1940-х гг. Точка зрения Солоневича сравнивается с позицией философа И. А. Ильина. Солоневич считал Бердяева квинтэссенцией русской революционной и либеральной интеллигенции, а его имя использовал как нарицательное. Особенное внимание уделено регулярной перемене философом Бердяевым общественно-политических взглядов в интерпретации Солоневича. Критика бердяевских идей велась Солоневичем с позиций его идеологии «народной монархии» и «реалистического монархизма». Подчеркивается тенденциозность и политическая пристрастность Солоневича.

Изложены результаты текстологического изучения трех сочинений Максима Грека. Развитие текста дает возможность заглянуть в творческую лабораторию средневекового публициста, наблюдать процесс восприятия авторского текста русскими книжниками, находившимися в поиске учительного слова, и увидеть проблемы, интересовавшие человека середины XVI в. Просветительские и богословские суждения афонского богослова были востребованными в обществе Московской Руси, когда, по словам Иосифа Волоцкого, «вся сомнятся». Писатель искал пути и способы проникновения учительного слова в душу и сознание православного человека. Авторские редакции Максима Грека рассматриваются как отражение его новых усилий придать убедительность своей проповеди знаний, важных для православного читателя, даже не всегда связанных с конфессиональными вопросами. Пропаганда знания, отстаивание основ христианства, защита веры от лжеучений - в этом заключался смысл проповеднической активности Святогорца. Предметом настоящего исследования стали его сочинения, толкующие патристическое наследие и обличающие апокрифические легенды. В том и в другом случае Максим Грек откликался на запросы своих любознательных адресатов. Логика рассуждений, богатая аргументация, эмоциональная окрашенность слова - таковы достоинства проповеднических речей ученого монаха. По сравнению с судьбой глав в прижизненных кодексах писателя, почти не изменявшихся при копировании, история текста рассматриваемых произведений уникальна. Их текст сохранился в нескольких редакциях и вариантах, принадлежащих как автору, так и книжникам следующих поколений. Произведения не вошли в состав прижизненного Хлудовского собрания сочинений Максима Грека, хотя критический пафос роднит их с последними в Хлудовском кодексе главами 72 и 73. В них писатель тоже полемизирует с книгами, противными истинам православной церкви. Императивный тон, проходящий через весь текст, подчеркивает учительный характер произведений.