SCI Библиотека

Рассмотрены основные подходы к интерпретации содержания цели состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 314.1 УК РФ. Описаны основные проблемы, возникающие при установлении и доказывании цели уклонения от административного надзора. Органам предварительного расследования необходимо устанавливать намерения поднадзорного лица избежать контроля стороны правоохранительных органов через его мотивацию, которая движет лицом, уклоняющимся от надзора, и методам, которые он избирает для достижения данной цели. Объективными признаками, свидетельствующими о таких намерениях, являются изменение места жительства без уведомления соответствующих органов, систематическое нарушение установленных правил поведения, отсутствие на обязательных отметках. Здесь акцент делается на фактических обстоятельствах, подтверждающих наличие цели уклонения, и их документальное оформление, которое играет ключевую роль при оценке действий поднадзорного лица. На основании проведенного анализа данных аспектов автор сформулировал и обосновал своё мнение относительно содержания цели уклонения от административного надзора, а также критериев для её определения в действиях поднадзорного лица.

Рассмотрены конституционные положения, регламентирующие экологические права человека. Отмечается, что в силу приоритета прав и свобод человека соответствующие права являются ценностью государства. Экологическое право анализируется авторами с точки зрения комплексного подхода, а также как важная гарантия права на жизнь и здоровье. Проводится анализ международного регулирования рассматриваемой группы прав. На основании проведенного анализа делается вывод о ценности экологических прав, а также о необходимости поддержания действенности юридических гарантий его реализации. В частности, рассматриваются уголовно-правовые гарантии с точки зрения квалификации экологических преступлений и ответственности за их совершение. Авторы отмечают необходимость создания единой установленной дефиниции понятия «экологические преступления» и важность более детального регулирования в данной сфере, что обусловлено отсутствием четкого определения таких качественных и количественных характеристик, как «существенный вред», «тяжкие последствия» и других, несогласованностью санкций схожих между собой по степени общественной опасности норм, а также основных и квалифицированных составов, несоответствием санкций большинства норм об экологических преступлениях их общественной опасности.

Статья посвящена формированию у курсантов и слушателей образовательных организаций системы МВД России профессиональных компетенций в области противодействия экстремизму и терроризму посредством применения практико-ориентированных методик. В статье рассмотрены возможные формы обучения соответствующих специалистов в российских образовательных организациях системы МВД, а также принципы конструирования и реализации модели внедрения практико-ориентированных методик в процесс подготовки специалистов в области противодействия экстремизму и терроризму. Отдельно внимание уделяется функционированию в ведомственных вузах системы МВД России на постоянной основе групп взаимодействия с практическими органами, деятельность которых позволила выделить примеры практико-ориентированных методик, разработанных на основе опыта противодействия различным проявлениям экстремизма и терроризма в реальном и информационно-телекоммуникационном пространстве.

Статья имеет своей основной целью установление международно-правовых оснований криминализации деяний, направленных против отношений собственности.

Методология. Для реализации указанной цели использовались системно-структурный, формально-юридический, историко-правовой и сравнительно-правовой методы исследования.

Результаты. По итогам проведенного уголовно-правового анализа были зафиксированы 3 вида преступлений против собственности, которые нашли отражение в ратифицированных РФ международно-правовых актах: 1) хищение, неправомерное присвоение или иное нецелевое использование имущества публичным должностным лицом (ст. 2, 17 Конвенции ООН против коррупции от 31 октября 2003 г.); 2) хищение культурных ценностей (ст. 1, 4 Конвенции ООН о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта от 14 марта 1954 г., ст. 1, 3, 4 Конвенции ООН о мерах, направленных на запрещение и предупреждение незаконного ввоза, вывоза и передачи права собственности на культурные ценности от 14 ноября 1970 г., ст. 1 Конвенции ООН об охране всемирного культурного и природного наследия от 16 ноября 1972 г.); 3) разрыв или повреждение подводного телеграфного, телефонного высоковольтного кабеля или трубопровода (ст. 2 Международной конвенции по охране подводных телеграфных кабелей от 14 марта 1884 г., ст. 113 Конвенции ООН по морскому праву от 10 декабря 1982 г.).

Статья посвящена анализу уничтожения, повреждения до степени прекращения роста, добычи, сбора и приобретения особо ценных грибов и растений, их продуктов, частей, дериватов как альтернативных деяний объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 260.1 УК РФ. На основании научной литературы и судебной практики рассмотрена сущностная характеристика данных деяний. Определен момент окончания преступления по каждому из признаков и предложены критерии разграничения незаконной добычи, сбора и приобретения предмета преступления, предусмотренного ст. 260.1 УК РФ.

Исторический облик городов, расположенных на территории Российской Федерации, формируют объекты культурного наследия, выявленные объекты культурного наследия, а также объекты исторически ценной градостроительной среды. Распространенная практика сноса либо проведения несанкционированных работ в отношении старинных зданий представляет существенную угрозу сохранности исторических поселений для будущих поколений. В ходе указанных работ уничтожаются или скрываются за сайдингом представляющие историческую и градоформирующую ценность архитектурные элементы здания, либо оно вовсе утрачивается. Статья посвящена исследованию проблем уголовно-правовой охраны исторически ценных градоформирующих объектов, которые играют ключевую роль в сохранении культурного наследия. Авторы анализируют действующее законодательство, выявляя пробелы и недостатки в правовом регулировании защиты таких объектов. Особое внимание уделяется сложностям квалификации деяний, связанных с повреждением или уничтожением исторических объектов, а также проблемам доказывания умысла и установления степени причиненного ущерба. На основе проведенного анализа выделяется необходимость совершенствования отдельных направлений деятельности государства на законодательном уровне в отношении объектов культурного наследия.

В статье анализируется кибербуллинг как социально опасное явление, требующее криминализации в уголовно-правовой системе Российской Федерации. Рассмотрен международный опыт правового регулирования противодействия кибербуллингу, проанализировано текущее состояние российского законодательства в указанной сфере. На основе анализа особенностей и форм проявления кибербуллинга, его общественной опасности автором предложено ввести русскоязычный термин, обозначающий указанное явление, в Уголовный кодекс Российской Федерации, а также обоснована необходимость его криминализации.

В статье приведены результаты анализа и оценки правового статуса жертвы семейно-бытового насилия в России, представлен правовой анализ термина «семейно-бытовое насилие», приведенного в законопроекте «О профилактике семейно-бытового насилия в Российской Федерации» № 1183390-6 от 28.09.2016. Установлены причины, по которым в России отсутствуют превентивные меры борьбы с преступлениями против личности в семье. Сформулированы определения понятиям, которые должны быть учтены при разработке новых законопроектов по борьбе с семейно-бытовым насилием.

Статья посвящена исследованию признаков объективной стороны преступления и их значению применительно к составу доведения до самоубийства (ст. 110 УК РФ). В процессе исследования анализу подвергались такие категории, как «угроза», «жестокое обращение», «систематическое унижение человеческого достоинства». Изучение основных категорий, образующих объективную сторону рассматриваемого состава, позволило констатировать, что открытый перечень способов создает определенные трудности в судебно-следственной практике, способен привести к обвинительному или оправдательному уклону и нарушению прав как лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, так и потерпевших.

Исследуется проблема квалификации отдельных преступных деяний, совершаемых в период проведения специальной военной операции Вооруженными силами Российской Федерации. В рамках рассматриваемого вопроса авторы определяют сущность и содержание публичного распространения под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации об использовании Вооруженных сил Российской Федерации. Делается вывод о том, что для поддержания стабильной общественной ситуации назрела необходимость ужесточения мер по противодействию распространению заведомо ложной информации о происходящих событиях и действиях Вооруженных сил, а также принятия мер по ужесточению уголовной ответственности за совершение преступлений, предусмотренных статьей 207.1 Уголовного Кодекса РФ и статьями 31 и 151 Уголовно-процессуального Кодекса РФ.