В данной статье рассматривается процесс инициирования открытия отделений Государственного банка в Юрьевце и Пучеже Костромской губернии в 1916—1917 гг. В рамках своей деятельности Госбанк активно развивал сеть своих учреждений путём создания в губернских и уездных городах банковских отделений и контор. Зачастую инициаторами открытия нового отделения Госбанка являлись местные предприниматели и коммерсанты. При этом они полагали, что их деятельность будет способствовать дальнейшему развитию местного предпринимательства. В свою очередь, Правление Госбанка также стремилось усилить свои позиции в местах сосредоточения промышленности и торговли. Для принятия аргументированного решения оно, как правило, при получении ходатайств дополнительно запрашивало с мест сведения об экономическом и торгово-промышленном положении соответствующего города или посада. Опираясь на них, Госбанк либо положительно решал вопрос об открытии отделения, либо откладывал такое решение до лучших времён. К примерам реализации такого подхода Госбанка к развитию банковской системы можно отнести его действия по рассмотрению ходатайств юрьевецкого городского и пучежского посадского голов с аргументацией необходимости создания в Юрьевце и Пучеже банковских отделений. Указанные ходатайства, кроме обоснования необходимости открытия отделений, также содержали очень ценную историческую информацию о торгово-промышленном состоянии Юрьевца и Пучежа. Однако в обоих случаях Госбанк, несмотря на весомую аргументацию, отклонил ходатайство юрьевчан и пучежан, обосновав свой отказ трудностями формирования личного состава новых отделений в условиях войны, наличием поблизости городов с более развитыми торговлей и промышленностью и т. д.
Сведения о боевых знаменах туркмен XIX века весьма скромны. Мы взяли на себя ответственность восполнить этот пробел и представить весь имеющийся в наличии исторический материал. Научных изысканий и публикаций на эту тему в туркменской историографии нет. Попытка восстановить картину знаменного комплекса у туркмен XIX в. является основной целью данного исследования. Сбор всего имеющегося исторического материала, сопоставление данных и глубокий анализ помогут осуществить комплексный подход и станут главной задачей рассматриваемого вопроса. Исследование данного вопроса показало, что к числу знаменных предметов у туркмен можно отнести знамена, значки и бунчуки, обозначаемые такими терминами, как байдак и туг. Крупные единые знамена символизировали общеплеменную символику. Входящую в племенную структуру колна и роды имели свои небольшие значки. Знамена и значки отличались не только размерами, но также формой и цветом. Такую яркую палитру знаменной символики можно было наблюдать во время небольших набегов и военных стычек. Однако в период крупных сражений с неприятелем туркмены выступали под священным зеленым стягом
В статье затрагивается проблематика влияния особенностей грамматического строя английского и русского языков на общенациональные особенности этих народов. Отмечается, что при изучении иностранного языка особое внимание необходимо уделять не только лексическому и грамматическому компонентам речи, но и изучению особенностей национальной культуры. Национальный характер — сложное многомерное понятие, являющееся предметом исследования различных наук — философии, психологии, социологии и др. В статье рассматриваются различные определения понятия «национальный характер», анализируются его составляющие и выделяются источники информации о нем. Среди множества грамматических явлений, влияющих на формирование личности, особое внимание в статье уделяется употреблению личных местоимений в русском и английском языках, одному из ключевых концептов английского языка — «сдержанному высказыванию» (understatement) и употреблению повелительного наклонения. Также анализируются средства для выражения эмоций в обоих языках и подчеркивается, что в английском языке превалирует использование номинативных конструкций, а в русском — дативных. В заключение затрагивается категория артикля в английском языке и его роль в отображении центрального места индивидуума в английской культуре
Статья посвящена изучению вербальных и невербальных способов создания комического эффекта в англоязычных и русскоязычных интернет-текстах, а также специфики их влияния на интернет-пользователей. В ходе исследования были выявлены основные приемы создания комического эффекта в текстах русскоязычного и англоязычного интернет-дискурса, проведено сопоставительное исследование лингвистических средств, используемых для создания комического эффекта в текстах интернет-дискурса на русском и английском языках. Материалом для исследования послужили комические тексты (мемы и антипословицы), отобранные методом сплошной выборки с сайтов социальных сетей, сайтов-сервисов. В результате исследования установлено, что приемы создания комического эффекта в указанных текстах русскоязычного и англоязычного интернет-дискурса являются общими: языковая игра, прецедентность и использование визуального компонента. Как в русскоязычном, так и в англоязычном интернет-дискурсе комическое выражается на фонетическом, лексико-семантическом и грамматическом уровнях, основным лингвостилистическим средством при этом является каламбур, построенный на омонимии, полисемии, противопоставлении слов с прямым или переносным значением, использовании трансформированных фразеологических единиц. Характерными особенностями функционирования виртуальных комических текстов на русском или английском языках является выбор языковой стилистики, обусловленный социокультурной спецификой пользовательской аудитории
Статья посвящена исследованию использования символа топора войны и связанных с ним фразеологизмов, которые активно используются в немецкоязычных странах как в качестве основы для создания карикатуры, так и для формирования определенной оценки рассматриваемых событий. Устанавливается, что в фокусе внимания художников оказываются по большей части не военные конфликты, а проблемы социально-политической жизни страны. При рассмотрении структурных характеристик карикатуры констатируется, что топор войны может встречаться как в вербальной, так и в визуальной части, а также находить отражение в обоих компонентах текста. Авторы приходят к выводу, что фразеологизмы в карикатуре обладают текстообразующей функцией, которая строится на двух прочтениях устойчивого выражения: буквальном и фигуральном. Отмечается, что в ряде случаев иконический компонент допускает неоднозначную интерпретацию, что приводит к актуализации нескольких фреймов и привносит в текст дополнительные смыслы. Выясняется, что для создания сатирического эффекта используется окказиональная трансформация узуальных фразеологических единиц, а также игра слов, основанная на фонетическом подобии лексем или омонимии. Кроме того, в креолизованных текстах, созданных с опорой на образ топора войны, авторы прибегают к использованию гиперболы для интенсификации аксиологической составляющей карикатуры
Вопрос о классификации слов по частям речи и об определении критериев необходимых и достаточных для выделения того или иного класса слов относится к «вечным» вопросам языкознания. Это касается даже таких кардинальных группировок слов, как имена прилагательные и существительные. При всей кажущейся логичности совокупности критериев, служащих для определения этих частей речи, все еще остаются вопросы, ответы на которые языковедам еще предстоит дать. В статье предпринимается попытка найти подходы к решению существующих проблем
В статье впервые в отечественном литературоведении рассматривается эволюция образа Геракла в творческой практике Хайнера Мюллера: в драме «Геракл 5» (“Herakles 5”, 1964), интермедии «ГЕРАКЛ 2 ИЛИ ГИДРА» (“HERAKLES 2 ODER DIE HYDRA”, 1972) и в стихотворении «Геракл 13» (“Herakles 13”, 1991). В ходе анализа трёх текстов, значительно отдаленных друг от друга по времени создания, делается вывод о том, что определяющим вектором развития фигуры Геракла является проблематизация его собственной субъектности. Геракл переживает своего рода экзистенциальную трагедию: от осознания своего зависимого положения в системе социально-экономических отношений он движется к фактически полной потере идентичности и безумию как последней стадии. В заключение отмечается, что фигура Геракла историзируется Хайнером Мюллером и рассматриваются в современных драматургу социально-политических реалиях. Это особенно актуально для пьесы «Геракл 5», представляющей собой сатиру как на капиталистическую, так и на социалистическую модель общественного устройства, и интермедии «ГЕРАКЛ 2 ИЛИ ГИДРА», являющейся составной частью драмы «Цемент». В этих текстах фигура Геракла связана с воплощением образа героя социалистического труда и «нового человека» соответственно
В статье анализируется художественное своеобразие образов детства в романах Кадзуо Исигуро. Статья рассматривает ключевые воплощения дискурса детства в контексте мировых проблем, влияющих на жизнь новых поколений. В результате анализа было выявлено, что в творчестве Кадзуо Исигуро топос детства и мотив памяти о связаны с социопсихологическими проблемами: сиротство, отсутствие и развод родителей, потеря памяти, конфликт поколений, инфантилизм и др. В литературных работах Кадзуо Исигуро мировые проблемы служат тревожным фоном для рефлексии над темами человеческой жизни и любви, памяти, а также детской болезни и невинности. Вспоминая детство, рассказчики в романах Исигуро бессознательно воспроизводят отношения, которые у них были с родителями. Также было выявлено, что в избранном для анализа корпусе текстов детские психотравмы у главных героев, связанные с отсутствием родителей или с семейными конфликтами, вызывают путаницу с самоидентичностью, препятствуют социальной адаптации, построению личных отношений и решению этических проблем в повседневной жизни, а также порождают ложные воспоминания о детстве. Проведенный анализ показал, что для художественного воплощения темы детства Кадзуо Исигуро обращается к литературному приему «ненадежного рассказчика», ставя под сомнение фактографичность детских воспоминаний и поднимая широкую проблему репрезентации исторической и социальной памяти в литературном тексте
Статья посвящена выявлению специфики колониального дискурса в травелоге Г. Мелвилла «Дневник путешествия в Европу и Левант, 11 октября 1856 — 6 мая 1857». Определены доминантные дискурсивные стратегии и устоявшиеся колониальные стереотипы воспроизводства национального образа Константинополя как образа Другого, Чужого. Травелог — основной жанрообразующей чертой которого является стремление к достоверному изображению мира Другого, Чужого, пропущенного, однако, всегда через субъективное восприятие Путешественника — предоставляет обширный материал для колониальных и постколониальных исследований. Мелвилла поистине можно назвать Путешественником с большой буквы, его безудержная юность была наполнена невероятными приключениями, в которых он получил огромное количество впечатлений. Именно они станут впоследствии бесценным материалом для его творчества. Определены составляющие колониального нарратива Мелвилла в его ориенталистском травелоге «Дневник путешествия в Европу и Левант…»: этноцентричность; оппозиция «Я / Другой, Чужой», или «Свой / Другой, Чужой»; ретроспективный модус как своеобразная временная перспектива восприятия пространства; нарочитое поэтизирование ландшафта как стратегия символического «присвоения» территории и повествование об авантюрном приключении.
В статье соотносятся содержащий ремарку с указанием на звук лопнувшей струны эпизод из второго действия комедии А. П. Чехова «Вишнёвый сад» и фрагмент из песни В. С. Высоцкого «Сказка о несчастных сказочных персонажах». Основанием для соотнесения становятся упоминания птиц: у Чехова это цапля и филин, у Высоцкого – выпь и тоже филин. В «Вишнёвом саде» персонажи в точно обозначенном в ремарке звуке лопнувшей струны услышали совершенно другие звуки, среди источников которых оказались упомянуты как раз цапля и филин. В песне Высоцкого звуки, издаваемые то ли выпью, то ли филином, оказались не то причиной того, что у Ивана-дурака на душе стало тоскливо, не то знаком этого состояния. Сходство двух эпизодов из двух произведений, таким образом, оказалось обусловлено не только указанием на одинаковые названия птиц (выпь — это разновидность цапли), но и сходство состояния персонажей в их реакции на эти звуки. В числе прочего рассматривается заглавный для песни Высоцкого мотив несчастья в проекции на упоминание несчастья Фирсом в эпизоде с лопнувшей струной у Чехова. В результате показывается, что соотнесение двух эпизодов способствовало смысловому взаимообогащению двух текстов: в пародийно-ироничной песне Высоцкого актуализировалось драматическое настроение, а в пьесе Чехова актуализировался комический план, загадочно заявленный жанровым подзаголовком
Статья представляет собой опыт рефлексии над книгой Генриха Волкова «Эра роботов или эра человека?». Через призму современной цифровой культуры и цивилизации рассматриваются проблемы свободы и (не)совершенства. Предложен компаративный анализ парадигм техницизма и технологического оптимизма. Проанализированы проблемные точки футурологии человека, зафиксированные 60 лет назад. Выявлены базовые противоречия, связанные с развитием искусственного интеллекта, обозначившие себя еще в прошлом веке. Критически рассмотрен «машинный» императив общества нового технологического уклада. Сделан вывод о необходимости выхода (вывода) современного человека из цифрового рабства как состояния подчинения цифровому бытию
В статье предпринимается попытка выявить специфику неакадемической философии через обращение к пятерке философов неакадемического направления XX века. Автор предлагает соответствующую типологию — концептуальные вариации неакадемической философии, определенные на основе личностноперсоналистического подхода. Показано, что именно такая методология способствует лучшему пониманию роли и значению неакадемической философии в целом как социокультурного феномена. Пять персоналий — Людвиг Витгенштейн, Альбер Камю, Мартин Хайдеггер, Николай Бердяев и Мераб Мамардашвили — рассматриваются как воплощения пяти характерных типов или типажей неакадемического философствования — философ-нонконформист, философ-бунтарь, философ-отшельник, философ-изгнанник и философ-артист (оратор, учитель). Заявлено, что неакадемическая философия не исчерпывается данным типами-типажами, однако их исследование позволяет выявить специфику рассматриваемого феномена в целом, а также обосновать само его наличие в социальном и культурном пространствах. Подчеркивается, что разделение философии на академическую и неакадемическую не носит абсолютного характера. Автор делает вывод об актуальности и востребованности более глубокого изучения неакадемической философии как значимого социокультурного феномена. Зафиксировано, что этот феномен оказывает существенное влияние на общество и общественную мысль, занимая свою незаместимую нишу.