Статья: Лингвокогнитивные особенности дистрибуции стилистических приемов в англоязычном медийном дискурсе (на материале качественной прессы 1990–1999 годов) (2025)

Статья посвящена проблеме перевода с русского на английский язык имен собственных (ИС) в русскоязычном анимационном сериале «Смешарики» (2003–2012). Во введении подробно обозначена проблема перевода ИС как класса реалий и ее актуальность в современном переводоведении. Там же описана цель данного исследования, его новизна в научной парадигме и дан краткий обзор литературных публикаций по заданной проблематике. В основной части статьи представляются результаты лингвокультурного анализа специфики и способов передачи ИС в процессе дублированного аудиовизуального перевода в рамках стратегий сохранения, адаптации и опущения ономастических единиц различного порядка. Дается краткая характеристика переводческих трансформаций (транспозиция, транслитерация, транскрипция, калькирование, полукалькирование, модуляция, контекстуальная или онимическая замена, компенсирующий перевод, подбор функционального аналога, генерализация, конкретизация, лексическое добавление и лексическое опущение, создание неологизма, описательный перевод), которые относятся к каждой из названных выше стратегий. Отдельно комментируются нестандартные комбинированные приемы перевода и примеры их реализации в дубляже анализируемого мультсериала. Наиболее продуктивной показала себя стратегия сохранения ИС, о чем свидетельствует больше половины представленных в статье примеров. Такая статистика объясняется важностью ИС в сюжетной структуре мультипликационного сериала, стремлением переводчика сохранить оригинальный смысл и замысел авторов исходного произведения, его национально-культурные особенности, которые в перспективе могли бы пополнить арсенал фоновых знаний аудитории из принимающей лингвокультуры. В заключительной части статьи авторы пришли к выводу, что для достижения адекватного и эквивалентного перевода ИС в дубляже требуется учитывать различные факторы, которые влияют на конечный выбор переводческого приема. Среди них наиболее важными являются ограничения аудиовизуального перевода, наличие традиционного словарного эквивалента ИС, степень визуализации и важности ИС в сюжете, уровень образованности и возрастные характеристики целевой аудитории, профессионализм и творческий потенциал переводчика.

В центре внимания статьи находится природная сущность переводческой деятельности, которая заключается в том, что перевод существует в двух проявлениях: услуги, с одной стороны, и инструмента – с другой. Несмотря на то что эти две ипостаси перевода не вызывают серьезных возражений, поскольку их наличие подтверждается объективной действительностью, определение и описание специфики их проявления требует научного подхода. Для этого автор выходит за рамки лингвистики и обращается к результатам маркетинговых исследований, посвященных разным аспектам феномена «услуга» – от проблемы определения этого понятия до установления его отличительных характеристик. Путем экстраполяции результатов подобных исследований на перевод (письменный и устный) как на отдельную область в сфере услуг, имеющих своей целью принести пользу или помощь другому, была верифицирована применимость к нему традиционных характеристик услуги. Удалось выявить, что перевод нельзя отнести к числу так называемых «чистых» услуг, поскольку он обладает характеристиками, присущими и для товара, а именно: материальность (осязаемость), сохраняемость, отделимость (в случае письменного перевода) / неотделимость (в случае устного перевода) от исполнителя услуги и клиента. В то же время как услуга перевод характеризуется таким важным признаком, как вариабельность (непостоянство качества). Этой особенностью перевода как услуги объясняется и проявление второй ипостаси перевода – инструмента. Вариабельность качества выражается в том, что выступающий в роли инструмента продукт перевода в зависимости от потребности и ожидания конкретного инициатора и/или потребителя наделяется языковым оформлением, отличным от соответствующего оформления исходного текста. Цель иного языкового оформления, под которым понимается внесение определенных модификаций в текстовые характеристики объекта перевода в содержательно-смысловом и/или формально-структурном отношении, заключается в том, чтобы обеспечить продукт эргономичностью, т. е. удобоприменимостью для решения той самой задачи, для которой он предназначен. Очевидно, такой продукт в прямом смысле слова получается особым не только для инициатора и/или потребителя с точки зрения его языкового оформления, но предстает таковым и в сознании переводчика, как исполнителя услуги, отдающего себе отчет в том, что создаваемый им продукт – средство удовлетворения особой потребности вкупе с особым ожиданием. Именно потребность выступает в качестве ключевого понятия, которое дает название предлагаемой концепции – концепции потребностноориентированного перевода. Лежащее в основе концепции сервисно-инструментальное представление о переводе дает основание считать идею разграничения друг от друга перевода и иных видов языкового посредничества несостоятельной и признавать переводом всякий текст на переводящем языке, созданный с опорой исключительно на исходный текст независимо от его языкового оформления. Вместо традиционной дихотомии «перевод vs адаптивное транскодирование» предлагается дихотомия «конвенциональный перевод vs пекулярный перевод». К первой категории относятся случаи, когда продукт оказания переводческой услуги своим языковым оформлением будет повторять оригинал, т. е. случаи выполнения собственно перевода в его традиционном (стереотипном) понимании. Вторая категория объединяет случаи выполнения упомянутых ранее переводов, которые будут обладать особым языковым оформлением, обусловленным необходимостью удовлетворить особую потребность и особое ожидание инициатора и/или потребителя перевода.

В статье предпринимается попытка создания типологического описания наиболее распространенных словацких причинных союзов keďže, lebo и pretože и выявления их сочинительного/подчинительного статуса. Материалом для исследования послужил Словацкий национальный корпус и грамматические описания словацкого языка; в исследовании также использовался метод элицитации, для чего была создана анкета из 45 стимульных предложений, позволяющих выявлять исследуемые параметры типологического варьирования. Особое внимание при этом уделяется параметрам, связанным с семантическими типами употреблений причинных клауз, вводимых рассматриваемыми союзами.

В исследовании анализировались следующие типологически релевантные параметры клауз, ассоциируемые с сочинительностью/подчинительностью: способность причинной клаузы стоять в препозиции и постпозиции по отношению к главной, способность причинной клаузы выступать с фокусными показателями и под отрицанием, способность причинной клаузы отвечать на вопрос ‘Почему?..’, семантический тип причинной клаузы. Сочинительность/подчинительность союза может трактоваться не как бинарное свойство, а как набор параметров, по которым показатель может быть сочинительным в одних отношениях и подчинительных в других (такой подход широко принят в лингвистике, ср., например, разграничение деривации и словоизменения, переходных и непереходных предикатов, клитик и аффиксов).

Каждый из трех рассмотренных причинных союзов демонстрирует признаки как сочинения, так и подчинения. Так, наибольшим количеством сочинительных свойств (пять из шести) обладает союз lebo, что, вероятно, связано с его происхождением из дискурсивных маркеров, употреблявшихся в сочинительных конструкциях, а наибольшим количеством подчинительных свойств обладает союз keďže. Этот союз ведет себя неоднородно в плане употребления в иллокутивных конструкциях: он может употребляться в конструкциях с императивной модальностью, но не вопросительной, при том, что во многих работах эти два свойства объединяются в один параметр варьирования. Союз pretože в отношении семантических параметров ведет себя как сочинительный, а в отношении способности клаузы к фокализации – как подчинительный.

В статье приведены результаты анализа приемов аргументации, реализуемых в текстах научной коммуникации. Под приемами понимаются повторяющиеся в корпусе текстов с разметкой аргументации отдельные типы аргументов и структуры, образуемые ими. Корпус содержит тексты трех жанров: научные статьи по лингвистике и информационным технологиям из научной электронной библиотеки CyberLeninka (https://cyberleninka. ru/), научно-популярные статьи с форума «Хабр» (habr. com/ru, далее ‒ статьи Habr), новости науки (poisknews. ru). Двойная разметка аргументации в текстах корпуса произведена на платформе ArgNetBank Studio пятью экспертами, специалистами в области теоретической и прикладной лингвистики. Вычисленные коэффициенты согласия между аннотаторами могут быть отнесены к разряду «существенное согласие». Моделирование аргументации соответствует стандарту Argument Interchange Format. Результатом разметки и объектом анализа являются построенные согласно стандарту графы аргументации с двумя типами вершин: информационными вершинами, содержащими аргументативные утверждения, и вершинами-схемами, определяющими для каждой связи между ними точную модель рассуждения из компендиума Уолтона. Исследуются графы, полученные из графов аргументации путем удаления всех информационных вершин и слияния входящей и выходящей дуг каждой исключенной информационной вершины в одну дугу (таким образом получаемые графы состоят только из вершин-схем), и подграфы таких графов. Частотный анализ подграфов, составляющих графы корпуса, проведен методом Frequent Subgraph Mining с учетом изоморфизма, выявляемого посредством реализации алгоритма Корделлы VF2 из библиотеки NetworkX. В результате выявлены приемы аргументации (повторяющиеся подграфы с числом вершин от 1 до 9), применяемые в текстах всех жанров (межжанровые), каждого отдельного жанра (межтекстовые), а также приемы, повторяющиеся в отдельных текстах (внутритекстовые). Установлено, что для научных статей корпуса характерны наибольшие устойчивость и разнообразие приемов аргументации, научно-популярные характеризуются активной полемической аргументацией, а приемы в научных новостях основаны на двух ключевых моделях, применяемых при компактной аргументации. Внутритекстовые приемы повторяют тенденции межтекстовых, тогда как приемы, встречающиеся в текстах всех жанров, редки. Совокупность приемов, используемых в тексте, образует применяемую в нем стратегию рассуждения. С целью выявления близких по стратегиям текстов проведена их кластеризация методами Ward и K-means. Построенные кластеры характеризуются однородностью текстов по жанру, а в кластерах с текстами одного жанра – по теме. Выявленные приемы аргументации, помимо классификации текстов, могут также применяться для оценки аргументативной составляющей текста, поиска убедительной аргументации, ее генерации и т. д. Работы по данной теме редко встречаются в исследованиях для текстов на английском языке, а для текстов на русском языке автоматический анализ закономерностей аргументации не проводился.

Автоматическая саммаризация текста – одна из ключевых задач NLP, предполагающая создание краткой версии исходного текста. В современном мире, где объемы потребляемой человеком информации неустанно растут, задаче саммаризации уделяется все больше внимания. Автореферирование предполагает два основных подхода: экстрактивный и абстрактивный. Последний заключается в автоматическом создании саммари текста, в котором могут содержаться слова и предложения, не встречающиеся в источнике. Этот подход зачастую требует использования нейросетевых моделей, и для его реализации необходимы большие наборы специальным образом размеченных данных. Несмотря на значительные успехи в абстрактивной саммаризации публицистических и научных текстов, методы и датасеты, используемые для работы с монологическими документами, не всегда применимы для саммаризации диалогов. Кроме того, хотя создано достаточно много англоязычных датасетов для саммаризации текстов различных доменов, существующие наборы данных для автоматического аннотирования текстов на русском языке пока немногочисленны. Настоящая статья посвящена разработке и описанию русскоязычного диалогового датасета для саммаризации сообщений в родительских чатах и последующему обучению модели абстрактивной саммаризации для русского языка на авторском наборе диалоговых данных. В качестве материала выступил родительский чат с учителем в мессенджере WhatsApp. Процесс ручной разметки датасета включал в себя разбиение всех сообщений чата на отдельные диалоги, создание саммари и присвоение тематических меток для каждого разговора. В результате был создан датасет, содержащий 616 диалогов, в общей сложности состоящих из 3380 сообщений. Для файн-тьюнинга были выбраны модели-трансформеры ruT5, mT5 и RuGPT (ruT5 и RuGPT были предварительно обучены на русскоязычном датасете для автоматической саммаризации новостей), а для оценки их качества – метрики ROUGE-1, ROUGE-2, ROUGE-L, BLEU и BERTScore. В результате модели ruT5, дообученной на авторском датасете, удалось превзойти бейзлайн по всем пяти метрикам.

Представлены результаты исследования межкультурных особенностей восприятия аффективных изображений американцами и русскими, а также американскими и русскими мужчинами и женщинами. Проверяется гипотеза о том, что оценки аффективных изображений американскими и русскими респондентами будут иметь статистически значимые отличия ввиду больших языковых и культурных различий данных этносов, что вариативно проявится в группах мужчин и женщин. В исследовании использован метод психолингвистического анкетирования с применением приема семибалльного шкалирования. В качестве материала исследования использованы 84 изображения из открытой американской базы данных аффективных изображений («Open Affective Standardized Image Set»). Сравниваются опубликованные значения оценок этой базы данных и результаты собственного исследования, проведенного на идентичном стимульном материале. Респондентами выступили 93 человека (34 мужчины, 58 женщин). Результаты анализа не показали значимых межкультурных различий в оценках аффективных изображений по параметрам типа валентности и силы воздействия стимула, в целом американцы и русские имели схожий характер распределения оценок изображений. Однако была обнаружена статистически значимая разница в оценках изображений с различным типом валентности (P < 0,001). Отрицательные и поло- жительные изображения оценивались русскими выше по силе воздействия, в отличие от американцев, большая часть ответов которых имела нейтральные показатели воздействия. Также была выявлена статистически значимая разница в оценках изображений различных тематических групп (P < 0,05). Изображения природы оценивались русскими как вызывающие чувство комфорта, в то время как американцы отмечали нейтральный характер воздействия таких изображений на них. Изображения предметов, напротив, были оценены американскими респондентами как более приятные, а русскими нейтрально. Более того, были выявлены различия в оценках изображений по параметрам силы воздействия и типа валентности стимула (P < 0,05) между русскими и американскими женщинами. Русские женщины оценивали большую часть изображений как имеющих положительное или отрицательное воздействие, в то время как преобладающее количество оценок американками стремилось к нейтральным значениям. Это подтверждает влияние типа валентности эмоционального стимула, тематики изображения, а также гендерного фактора на обработку эмоционально окрашенных единиц представителями различных культур.

Представлены результаты исследования межкультурных особенностей восприятия аффективных изображений американцами и русскими, а также американскими и русскими мужчинами и женщинами. Проверяется гипотеза о том, что оценки аффективных изображений американскими и русскими респондентами будут иметь статистически значимые отличия ввиду больших языковых и культурных различий данных этносов, что вариативно проявится в группах мужчин и женщин. В исследовании использован метод психолингвистического анкетирования с применением приема семибалльного шкалирования. В качестве материала исследования использованы 84 изображения из открытой американской базы данных аффективных изображений («Open Affective Standardized Image Set»). Сравниваются опубликованные значения оценок этой базы данных и результаты собственного исследования, проведенного на идентичном стимульном материале. Респондентами выступили 93 человека (34 мужчины, 58 женщин). Результаты анализа не показали значимых межкультурных различий в оценках аффективных изображений по параметрам типа валентности и силы воздействия стимула, в целом американцы и русские имели схожий характер распределения оценок изображений. Однако была обнаружена статистически значимая разница в оценках изображений с различным типом валентности (P < 0,001). Отрицательные и поло- жительные изображения оценивались русскими выше по силе воздействия, в отличие от американцев, большая часть ответов которых имела нейтральные показатели воздействия. Также была выявлена статистически значимая разница в оценках изображений различных тематических групп (P < 0,05). Изображения природы оценивались русскими как вызывающие чувство комфорта, в то время как американцы отмечали нейтральный характер воздействия таких изображений на них. Изображения предметов, напротив, были оценены американскими респондентами как более приятные, а русскими нейтрально. Более того, были выявлены различия в оценках изображений по параметрам силы воздействия и типа валентности стимула (P < 0,05) между русскими и американскими женщинами. Русские женщины оценивали большую часть изображений как имеющих положительное или отрицательное воздействие, в то время как преобладающее количество оценок американками стремилось к нейтральным значениям. Это подтверждает влияние типа валентности эмоционального стимула, тематики изображения, а также гендерного фактора на обработку эмоционально окрашенных единиц представителями различных культур.

Представлены результаты исследования межкультурных особенностей восприятия аффективных изображений американцами и русскими, а также американскими и русскими мужчинами и женщинами. Проверяется гипотеза о том, что оценки аффективных изображений американскими и русскими респондентами будут иметь статистически значимые отличия ввиду больших языковых и культурных различий данных этносов, что вариативно проявится в группах мужчин и женщин. В исследовании использован метод психолингвистического анкетирования с применением приема семибалльного шкалирования. В качестве материала исследования использованы 84 изображения из открытой американской базы данных аффективных изображений («Open Affective Standardized Image Set»). Сравниваются опубликованные значения оценок этой базы данных и результаты собственного исследования, проведенного на идентичном стимульном материале. Респондентами выступили 93 человека (34 мужчины, 58 женщин). Результаты анализа не показали значимых межкультурных различий в оценках аффективных изображений по параметрам типа валентности и силы воздействия стимула, в целом американцы и русские имели схожий характер распределения оценок изображений. Однако была обнаружена статистически значимая разница в оценках изображений с различным типом валентности (P < 0,001). Отрицательные и поло- жительные изображения оценивались русскими выше по силе воздействия, в отличие от американцев, большая часть ответов которых имела нейтральные показатели воздействия. Также была выявлена статистически значимая разница в оценках изображений различных тематических групп (P < 0,05). Изображения природы оценивались русскими как вызывающие чувство комфорта, в то время как американцы отмечали нейтральный характер воздействия таких изображений на них. Изображения предметов, напротив, были оценены американскими респондентами как более приятные, а русскими нейтрально. Более того, были выявлены различия в оценках изображений по параметрам силы воздействия и типа валентности стимула (P < 0,05) между русскими и американскими женщинами. Русские женщины оценивали большую часть изображений как имеющих положительное или отрицательное воздействие, в то время как преобладающее количество оценок американками стремилось к нейтральным значениям. Это подтверждает влияние типа валентности эмоционального стимула, тематики изображения, а также гендерного фактора на обработку эмоционально окрашенных единиц представителями различных культур.

Представлены результаты исследования межкультурных особенностей восприятия аффективных изображений американцами и русскими, а также американскими и русскими мужчинами и женщинами. Проверяется гипотеза о том, что оценки аффективных изображений американскими и русскими респондентами будут иметь статистически значимые отличия ввиду больших языковых и культурных различий данных этносов, что вариативно проявится в группах мужчин и женщин. В исследовании использован метод психолингвистического анкетирования с применением приема семибалльного шкалирования. В качестве материала исследования использованы 84 изображения из открытой американской базы данных аффективных изображений («Open Affective Standardized Image Set»). Сравниваются опубликованные значения оценок этой базы данных и результаты собственного исследования, проведенного на идентичном стимульном материале. Респондентами выступили 93 человека (34 мужчины, 58 женщин). Результаты анализа не показали значимых межкультурных различий в оценках аффективных изображений по параметрам типа валентности и силы воздействия стимула, в целом американцы и русские имели схожий характер распределения оценок изображений. Однако была обнаружена статистически значимая разница в оценках изображений с различным типом валентности (P < 0,001). Отрицательные и поло- жительные изображения оценивались русскими выше по силе воздействия, в отличие от американцев, большая часть ответов которых имела нейтральные показатели воздействия. Также была выявлена статистически значимая разница в оценках изображений различных тематических групп (P < 0,05). Изображения природы оценивались русскими как вызывающие чувство комфорта, в то время как американцы отмечали нейтральный характер воздействия таких изображений на них. Изображения предметов, напротив, были оценены американскими респондентами как более приятные, а русскими нейтрально. Более того, были выявлены различия в оценках изображений по параметрам силы воздействия и типа валентности стимула (P < 0,05) между русскими и американскими женщинами. Русские женщины оценивали большую часть изображений как имеющих положительное или отрицательное воздействие, в то время как преобладающее количество оценок американками стремилось к нейтральным значениям. Это подтверждает влияние типа валентности эмоционального стимула, тематики изображения, а также гендерного фактора на обработку эмоционально окрашенных единиц представителями различных культур.

Актуальность работы связана с тем, что анализ русских персонажей в мировой художественной литературе, безусловно, представляет определенный научный интерес. Целью исследования является раскрытие того, как образы героинь двух первых пьес О. Уайльда – Веры Сабуровой и герцогини Падуанской – воплощают вдохновленный творчеством Д. Алигьери сакральный идеал мадонны (возлюбленной-госпожи). Для этого на материале «Новой жизни» Д. Алигьери выделены 4 основных признака: «Сакральность», «Вечность», «Нравственная чистота», «Благородство (включая Любовь-милосердие)». Проведен качественный и количественный анализ примеров их репрезентации в образах Веры Сабуровой и герцогини Падуанской. Установлено, что в ранней драматургии О. Уайльда женщина является своего рода ангелом-хранителем (проводником) между мужчиной и Богом. Ее сострадание к герою перерастает в инстинктивную материнскую нежность и самоотверженную любовь, что показывает способность на глубокую преданность. В исследовании сделан вывод о том, что образы русской крестьянки Веры Сабуровой и падуанской герцогини Беатриче могут рассматриваться как две специфические интерпретации вдохновленного поэтикой Д. Алигьери идеала мадонны. Миссией и экзистенциальной функцией данного идеала является сохранение и укрепление связи между Сакральным, Вечным, Нравственно Чистым и искусством художника, его мировоззрением. В работе вводится в научный оборот понятие русская мадонна О. Уайльда. Под этим определением подразумевается семантически насыщенный образ Веры Сабуровой, в котором вдохновленный поэтикой Д. Алигьери идеал возлюбленной-госпожи органично сочетается с ментальными чертами женских портретов из русской истории, народной культуры и литературы (произведений И. С. Тургенева, Ф. М. Достоевского, А. С. Пушкина, Н. А. Некрасова) современного О. Уайльду века. Вероятно, автор познакомился с русской литературой еще в ранней юности благодаря своей матери Леди Уайльд (Сперанца), которая переводила на английский язык стихи А. С. Пушкина. Работа открывает перспективы для дальнейшей переоценки места Веры Сабуровой в художественном мировоззрении автора. Исследование позволяет расширить представления о влиянии русской культуры на мировую художественную литературу.

Статья посвящена экзотизмам как средствам лексической экспликации геокультурных образов территорий в туристическом дискурсе. Материалом исследования послужил отечественный журнал-тревелог «Russian Traveler». Из выпусков за 2023–2024 гг. методом сплошной выборки было извлечено 238 экзолексем, интерпретированных путем привлечения лексикографических и этнографических источников, опоры на контекст. Экзотизмы классифицированы на 12 тематических групп, соотносящихся с 4 базовыми фрагментами национальных картин мира. Автор приходит к выводу, что одновременное использование различных тематических групп экзотических апеллятивов, реалонимов и мифонимов позволяет формировать геокультурные образы территорий в совокупности их физико-географической, социокультурной, традиционно-бытовой, этномировоззренческой и других составляющих. Экзотизмы в туристическом дискурсе журнала-тревелога актуализируют фоновые знания читателя об «иных» странах, регионах и городах, поддерживают гетеростереотипы, способствуя продвижению туристического продукта.

Цель статьи – выявление этнокультурной семантики зоонимов, обозначающих представителей семейства беличьих, в алтайском языке. В анализе лексических единиц применялись сравнительно-сопоставительный метод, а также методики семантического, компонентного и контекстуального анализа. Материал для анализа зоонимов извлекался из словарей, фольклорных, художественных текстов, а также из речи носителей алтайского языка. Новизна исследования заключается в рассмотрении семантических и мотивировочных признаков зоолексем, обозначающих представителей семейства беличьих, а также в выявлении принципов их номинаций.

Метафоры и метонимии, связанные с беличьими, возникли в охотничьем лексиконе для косвенной номинации животных на основе определенных денотативных признаков их внешности и стереотипов поведения, местообитания, а также на основе метафоризации и коннотации. Одним из способов репрезентации зоонимов является образная номинация животных по звукам, издаваемым ими. Для номинации животных используются эвфемизмы, звукоподражательные глаголы и междометия. Другим способом номинации животных является их наименование по окрасу, обладающее метафорической образностью и эмоциональной оценочностью. Метафорическое отождествление животных из семейства беличьих с другими представителями животного мира придают яркую образность этим эвфемизмам.

В контексте антропоцентризма языка в функционировании зоонимов-беличьих наблюдается, с одной стороны, явная зооморфизация человека, с другой – антропоморфизация и мифологизация животных. При антропоморфизации образа животного перенос происходит на основе семантических признаков – морально-этических, эмоционально-психических, социальных: «жадный» (о бурундуке), «обидчивый» и «хитрый» (о суслике). Социальные метафоры возникли на основе отождествления белки с «собирателем дани», сурка с «хозяином» степи, имеющим «слуг».

При зооморфизации перенос признаков животного на человека основывается на оценке его морально-этических, физических и интеллектуальных качеств. Метафорические номинации белки и суслика обозначают быстрого, шустрого, трудолюбивого человека, метафорические номинации сурка – ленивого. Образу суслика уподобляется хитрый, глупый, вороватый человек, захватывающий чужое; образу бурундука – жадный, а также наивный, доверчивый человек; с бобром отожествляется мудрец, уважаемый старец.

Можно сделать вывод, что зоонимы, обозначающие отдельные виды семейства беличьих, широко представлены в алтайском языке, о чем свидетельствуют материалы различных текстов. Они образуют особое лексико-семантическое пространство и составляют важный фрагмент языковой картины мира алтайцев со всей совокупностью приобретенных ими ассоциаций и оценочных коннотаций.

Исследование строится вокруг определения основных черт письменного вербального взаимодействия человека с автоматизированными системами в рамках понятий «коммуникация» и «диалог». Осуществляется оценка обоснованности применения термина «коммуникация» в контексте взаимодействия с чат-ботами, в ходе которой выделяются характерные черты данной формы коммуникации, такие как квазисинхронность, непосредственность, ориентация на интерактивность, отсутствие социальных взаимоотношений между собеседниками и жесткая формальная структура. Взаимодействие с чат-ботом на естественном языке в традиционной вопросно-ответной диалоговой форме позволяет пользователю достигать своих коммуникативных целей привычным и комфортным для него способом. На примере анализа речевых взаимодействий с чат-ботом ChatGPT-3.5 выявлено, что коммуникация с генераторами текстов обладает смешанной природой, включающей элементы как устной, так и письменной речи. Автоматизированные системы коммуникации, такие как чат-бот ChatGPT-3.5, представляют собой генераторы текстов и используются преимущественно для создания готового «текстового продукта» под конкретную задачу пользователя, что обусловливает текстоориентированную природу реплик чат-бота. Сгенерированный чат-ботом текст должен быть понятным, соответствовать языковым нормам и быть способным существовать вне текущего контекста взаимодействия. В то же время во взаимодействии с автоматизированными системами выявляются элементы устно-речевой деятельности, такие как диалогическая, интерактивная форма информационного обмена и спонтанный характер коммуникации. Спонтанность коммуникации проявляется здесь в допустимости эллиптических конструкций, опечаток и грамматических ошибок в репликах пользователя. Интерактивность – в возможности пользователя вмешаться и прервать или скорректировать процесс создания сообщения. Однако такую коммуникацию нельзя назвать синхронной, так как участники взаимодействия не могут реагировать на сообщения друг друга немедленно, а лишь после получения сообщения в готовом виде. Это позволяет квалифицировать данную форму коммуникации как квазисинхронную.