Статья: АДАПТАЦИЯ ЛАТИНИЦЫ К ЯЗЫКУ НАУАТЛЬ НА ПРИМЕРЕ КОЛОНИАЛЬНЫХ ПЕРЕПИСЕЙ ИЗ МОРЕЛОСА ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XVI ВЕКА (2023)

7 октября 2023 г. ушла из жизни известный историк-аграрник, источниковед, археограф и Учитель, ведущий научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН, доктор исторических наук Зоя Васильевна Дмитриева.

Публикация представляет собой краткий обзор научной конференции, проходившей в июле 2023 г. в смешанном очно-дистанционном формате в университетах Вупперталя (Bergische Universität Wuppertal) и Пекина (Běijīng Dàxué). Главным предметом конференции стали взаимоотношения между папским престолом и различными фрагментами Монгольской империи, выделившимися на просторах Евразии в середине XIII – первой половине XIV в. В заседаниях приняли участие сотрудники ведущих научных школ Западной Европы (Веронский университет, Болонский университет, Римский университет Ла Сапиенца, Католический университет св. Сердца в Милане и пр.), а также профессора и преподаватели крупнейших учебных и академических заведений Китая и Японии (Академия общественных наук КНР, Университет Фудань, Нанькайский университет, Китайский народный университет, Токийский университет и пр.). Большое внимание в ходе конференции было уделено изучению и возможной комплексной публикации источников по истории папско-монгольских связей – в особенности корпуса так называемых «монгольских писем», отложившихся в архивах св. Престола в период преобразований в Апостолической канцелярии в первой половине XIV в. Значительное число докладов было также посвящено развитию и результатам миссионерской деятельности Католической церкви на Дальнем Востоке.

Статья посвящена истории подготовки вышедшего в 1961 г. документального сборника «М. М. Сперанский. Проекты и записки». Сборник был подготовлен М. В. Кукушкиной, и, главным образом, А. И. Копаневым. Но инициатором издания и его редактором стал С. Н. Валк. Для С. Н. Валка издание сборника проектов и записок М. М. Сперанского стало продолжением дела его учителя, академика А. С. Лаппо-Данилевского. Сохранившиеся архивные документы позволяют реконструировать как творческую, академическую сторону работы составителей, так и институциональные аспекты работы – практику взаимодействия с коллегами из архивов, постановку сборника в план работы Ленинградского отделения Института истории и историю его опубликования. Именно эта сторона работы была обусловлена в большой степени обстоятельствами эпохи. Валку удалось использовать открывшееся ненадолго в середине 1940‑х гг. окно возможностей и организовать работу над сборником, корпус которого к началу 1950-х был в основном готов и включал более 40 документов, относившихся к периоду 1802–1811 гг. Однако в идеологической атмосфере конца 1940-х – начала 1950-х гг. публикация документов Сперанского стала невозможной, и проект был отложен. К исследованию рукописей Сперанского Валк вернулся только в 1955 г., а опубликованный в итоге сборник включал только 14 документов, сгруппированных вокруг программных проектов политических реформ 1802 и 1809 гг., документы же, относящиеся к реформированию конкретных государственных учреждений (в основном 1810–1811 гг.) остались за его пределами.

В статье впервые собраны и проанализированы посвящения на печатных трудах академика Н. П. Лихачева. Всего выявлено 19 посвящений 18 лицам и одной институции. Даются краткие сведения о каждом из адресатов посвящений, о том, что их связывало с автором, а также поясняются причины, почему та или иная работа посвящена конкретному лицу. В зависимости от характера отношений Н. П. Лихачева с адресатами они условно разделены три группы: круг семейный, круг академический и «учителя жизни». Среди адресатов посвящений Н. П. Лихачева не только видные деятели науки и культуры его времени (Н. П. Барсуков, А. Ф. Бычков, Д. Ф. Кобеко), но и малоизвестные жители его родного города Казани (М. П. Андреева, Н. И. Вальер). Ясное представление о круге лиц, к которым Н. П. Лихачев питал любовь, признательность или чью память благодарно чтил, является необходимым условием изучения биографии ученого.

Статья посвящена проблеме воссоздания репертуара скриптория в монастыре Путна, важнейшей мастерской рукописной книги в Молдавском княжестве. Хронологический реестр писцов монастыря этого времени, составленный румынскими исследователями, пока еще нельзя считать законченным. Проведенное предварительное исследование показывает, что над переписыванием и составлением книг, написанием грамот в Путне 90 в XV–XVI вв. работали не менее 38 писцов. Приводятся сведения о 50 рукописях и фрагментах, грамотах, созданных ими в монастыре, из которых мы знаем имена 24 писцов (это 35 рукописей и фрагментов, грамоты) и имеем образцы почерков еще 14 безымянных писцов (это 14 рукописей и фрагментов).

Древнейший из неотождествленных итальянских документов в коллекции Н. П. Лихачева не был должным образом атрибутирован из-за утраты первых строк (мышиные погрызы), где согласно формуляру располагалась хронологическая дата и были поименованы стороны акта. Локализовать грамоту удалось благодаря средневековой архивной помете на обороте. Документ происходит из грамот камальдульского приората Сан-Савино в долине Кьо и когда-то хранился в центральном архиве Ордена Камальдулов в Фонтебоно, откуда был утрачен, вероятно, в конце XVIII – начале XIX вв. Благодаря упомянутым в грамоте лицам и особенностям оформления в сравнении с другими грамотами того же нотария («нижний» нотариальный знак при удостоверительной записи), грамоту можно датировать концом 1150-х – началом 1160-х гг. Благодаря актам 1140, 1158, 1159 и 1162 г., сохранившимся от нотария Гвидо в Государственном архиве Флоренции, удается восстановить формуляр и особенности внешнего оформления утраченной верхней части документа («верхний» нотариальный знак на основе инициала I).

Сопоставление грамот нотария Гвидо с грамотами нотариев епископства Ареццо 1140–1160-х гг. показывает, что среди аретинских нотариев превалировала тенденция иметь два личных знака с разными функциями и эволюционно с разными источниками. «Верхние» знаки возникали на основе символической инвокации (в виде креста или хризмы) или инициала I инвокации вербальной («In Dei nomine» / «In Christi nomine»). «Нижние» знаки возникали как часть нотариальной заверки – на основе креста (традиционного личного знака в подписях церковных иерархов), на основе «знаков руки» из формул аллографических подписей или на основе первых слов текста удостоверительной записи («Et» или «Ego»). И если «нижний» знак мог использоваться независимо от типа документа как часть нотариальной заверки, то «верхний» знак, по-видимому, был жестко связан с грамотами по протоколу carta (в отличие от грамот по протоколу breve или жалованных епископских грамот, составленных теми же нотариями).

Количество сохранившихся медицинских рукописей, написанных беневельтским письмом, довольно невелико (чуть больше дюжины). Это удивительно, учитывая, что Салерноская школа располагалась на территории Беневельта. Тем не менее эти рукописи играют ключевую роль в передаче некоторых латинских медицинских текстов, особенно «Алфавита» Аврелия-Эскулапия, «Алфавита» Псевдо-Галена и «Травника» Псевдо-Апулея (вместе с сопутствующими текстами, особенно «Книгой о женских травах» Псевдо-Диоскорида). Передача этих текстов кратко описана в статье.

В передаче Liber Aurelii особенно выделяются рукописи, написанные беневельтским письмом. И первая, и последующие редакции наиболее оригинальной из сохранившихся рукописей написаны беневельтским письмом. Кроме того, рукопись из Монте-Кассино также написана беневельтским письмом, как и лучшая рукопись сокращённой версии этого текста. Удивительно, но переработка этих и других медицинских текстов Гариопонтом (Страстотерпцем), который, по-видимому, работал в Салерно, в середине XI века сохранилась только в виде беневептской рукописи. О передаче других упомянутых текстов известно меньше. Рукописи беневептской рукописи имеют большее значение для «Алфавита Галена», чем для «Травника».

В этой статье рассматривается роль беневе́нтского письма в передаче этих текстов и предпринимается попытка установить их связь с Южной Италией и её скрипториями, особенно с Монте-Кассино и ранней школой Салерно. Похоже, что этого письма стали избегать уже в конце XII века при написании медицинских текстов.