Научный архив: статьи

Статья посвящена переменам в политике Федерального бюро расследований (ФБР) США, связанным с началом Холодной войны. Отмечается, что президент Трумэн в отличие от своего предшественника Франклина Рузвельта совершенно иначе смотрел на деятельность Бюро, считал необходимым принудить эту службу к строгому соблюдению законов и иных правовых норм. Показано, что в условиях конфронтации с Белым домом директор ФБР Джон Эдгар Гувер идёт на сотрудничество с ультраконсервативными кругами обеих партий. Показано, что Гувером была инициирована кампания по борьбе с коммунистическим влиянием в США, реальная цель которой заключалась в фактическом обходе руководства страны для реализации ФБР своих целей. Отмечается, что в 1950 году у сторонников Гувера появляется лидер — сенатор Джозеф Маккарти. Сообщается, что быстро оформившееся движение «маккартистов» становится влиятельным и в альянсе с Бюро раздувает в Америке атмосферу подозрительности, чтобы привлечь к ответственности те лица и организации, которые федеральные агенты считали связанными с советской разведкой или «нелояльными». В рамках данной статьи проанализированы проблемы в отношениях ФБР и Белого дома. Охарактеризованы начало сотрудничества Бюро с радикал-консерваторами в Конгрессе и зарождение «маккартизма». Рассмотрено развитие общественной кампании по борьбе с коммунизмом. Проанализированы связанные с ней репрессии, а также влияние «потери» Китая на ход этой кампании и позицию президента.

Статья посвящена проблеме использования образов героического прошлого в политике памяти Российской империи начала ХХ века. Автор подробно останавливается на характеристике коммеморации подвигов А. В. Суворова в российском государстве времен Николая II. Показано, что приближение 100-летия со дня смерти А. В. Суворова способствовало актуализации памяти о герое. На основе материалов делопроизводства и периодической печати доказано, что после вековой годовщины деятельность по увековечению памяти о полководце была продолжена. В результате исследования установлено, что викториальная тематика на протяжении рассматриваемого периода занимала ключевую позицию в символической политике самодержавной власти. Автор приходит к выводу о том, что государство активно использовало героический образ А. В. Суворова для легитимации существовавшего порядка и объединения населения империи. Подчеркивается, что в начале ХХ века важнейшими инструментами формирования пространства памяти являлись конструирование пантеона национальных героев, учреждение музеев, организация праздничных церемоний, проведение научно-просветительских мероприятий, монументальная коммеморация и др. Автор утверждает, что сюжеты военной истории применялись в создании культурной инфраструктуры как внутри государства, так и за его пределами. Статья представляет интерес для исследователей, занимающихся проблемами политики памяти начала ХХ века.

Статья посвящена вопросам формирования и функционирования местной противовоздушной обороны (МПВО) Ростовской области в 1941—1943 годах. Источниками исследования выступили опубликованные и неопубликованные архивные документы, а также материалы периодических изданий. Показано, что ведущую роль в формировании МПВО в Ростовской области на местах выполняли советские и партийные органы. Доказано, что усилия, направленные на формирование, повышение боеготовности и эффективности работы МПВО в регионе, не всегда достигали ожидаемых результатов. Показано, что формирование МПВО Ростовской области проходило с трудностями, вызванными боевыми действиями и частичной оккупацией территории региона. Автор установил, что в первой половине 1943 года дополнительными проблемами в работе МПВО были недочеты советских и партийных органов в городах и районах Ростовской области, которые своевременно не взяли под свой контроль подготовку всей системы МПВО. Обоснован вывод, что не удалось полностью восстановить функционирование МПВО до момента полного освобождения Ростовской области, так как в условиях боевых действий проблемные вопросы в системе МПВО выпадали из первоочередных задач исполнительных органов.

Изучается женское движение в Великобритании во 2 половине 1880—1890-х годов. Источниками выступили материалы периодической печати, публицистика, мемуары и воспоминания современников, стенограммы заседаний британского парламента. Опровергаются крайние в историографии точки зрения, что 1890-е годы были периодом упадка женского движения или, напротив, временем прорыва. Автор приходит к выводу, что в указанный период шло постепенное развитие, сопровождающееся взлетами и неудачами. Сообщается, что, с одной стороны, расширялся социальный состав и совершенствовалась организационная структура движения, увеличивалось количество сторонников в парламенте, росла роль женщин в избирательных кампаниях и местном самоуправлении. Показано, что уже в конце 1880-х годов дамы стали восприниматься как серьезная политическая сила. Отмечается, что, с другой стороны, главная цель — получение избирательных прав — достигнута не была, количество женщин, работавших в выборных структурах и предвыборных кампаниях было невелико относительно основной массы населения, неоднократные расколы движения свидетельствует об определённой слабости в первой половине исследуемого периода. Проанализированы причины, побуждавшие дам участвовать в работе. Поднимается вопрос о способах борьбы за избирательные права, рассматриваются возникавшие перед суфражистками трудности. Подчеркивается, что в этот период суфражистки, разочаровавшись в конституционных методах борьбы за франшизу, стали постепенно склоняться к воинственным методам.

На примере Кабардино-Балкарии и на базе архивных и опубликованных данных предпринят исторический анализ государственной политики России в отношении исламских праздников на протяжении последнего столетия. Автор выделяет фактор исторического наследия, которое сформировалось в советскую эпоху. Сообщается, что в 1920-х годах исламские праздники в Кабардино-Балкарии впервые получили статус нерабочих дней. Уделено внимание периоду деятельности уполномоченных Совета по делам религиозных культов и Совета по делам религий в 1940-1980-х годах. Благодаря отчетным документам в оборот вводятся данные о тактике властей, а также количестве участников, местах проведения, гендерном составе мусульман, соблюдавших пост и участвовавших в коллективном проведении праздников. Утверждается, что для мусульман советской Кабардино-Балкарии праздники Ураза-байрам и Курбан-байрам стали институтами сохранения религиозных обрядов в условиях жесткого секуляризма. Рассмотрен период исламского возрождения в постсоветский период, в ходе которого праздники вернули себе статус нерабочих дней регионального уровня. Показано, что органы власти и местного самоуправления, политические акторы активно включаются в организацию праздников с точки зрения политики идентичности и обеспечения рамок проведения общественных мероприятий.

На основании рассекреченных архивных документов исследуется эволюция государственной научно-технической политики на рубеже 1960—1970-х годов, оценивается ее эффективность по ряду основных направлений. Доказано, что изученные документы дают возможность утверждать получение центральными партийно-государственными органами (благодаря усилиям Госплана СССР, АН СССР, Госкомитета по науке и технике Совета Министров СССР) вполне реальных сведений о состоянии как научно-технического потенциала страны в целом, так и по отдельным отраслям. Сообщается, что сравнительные показатели с США и другими ведущими капиталистическими странами были традиционными для подобных докладов и отчетов аргументами, акцентирующими внимание руководства на тех или иных проблемах и подтверждающими заключения авторов. Выяснено, что в ряду важнейших блокирующих факторов справедливо назывались недостаток ассигнований, низкая эффективность вложений, долгострой, недостаточное качество отечественного оборудования, а также недостаточная компетентность части руководителей высшего звена государственного управления, игнорирование рекомендаций ведущих ученых; ведомственный подход, отсутствие должного взаимодействия между гражданским и оборонным секторами науки, дефицит специалистов в ключевых направлениях. Отмечается, что вместе с тем тенденции в развитии научно-технической сферы в ведущих странах свидетельствовали о становлении там национальных инновационных систем, доказавших свою эффективность.

Настоящая работа продолжает исследование текстов ранних записей песен монголоязычных народов (халха-монголов, ойратов, калмыков, бурят). Введение в научный оборот песен-шастр представляет большой интерес для изучения общей проблемы становления жанровой системы монгольского песенного фольклора. Немаловажное значение имеет изучение настоящих песен-шастр и для воссоздания истории развития буддизма среди монголов. В статье впервые рассматриваются образы высших иерархов тибетского буддизма (Цзонхава, Далай-лама, Панчен-лама) на материале ранних записей песенного фольклора, хранящихся в санкт-петербургских архивах, большая часть которых опубликована автором настоящей статьи в сборнике «Калмыцкие народные песни и мелодии XIX века (2015) и монографии «Калмыцкие народные песни и мелодии XIX — начала XX веков: исследование и материалы» (2023). В качестве дополнительных материалов для изучения иерархов Тибета и их описания были привлечены фольклорные (легенды, сказки, эпос), лексикографические, исторические, этнографические источники, а также переводы буддийских гимнов (рапсалов). Проанализировав тексты песен, автор пришел к выводу, что рассмотренные им тексты ранних песен-шастр свидетельствуют, дополняют и расширяют знания о высших иерархах тибетского буддизма, оказавших значительное влияние на буддизм у монголов.

Предмет исследования — стихотворение Н. А. Заболоцкого «Детство Лутони» в аспекте его геопоэтики. В литературоведческих работах о поэте это стихотворение не упоминается. А оно интересно еще и тем, что это единственное произведение Заболоцкого, выполненное в соотнесении с традиционными образами и жанрами русского фольклора: детскими играми и сказками, действительно бытовавшими в крестьянских семьях. Итог краеведческих разысканий автора будет неожиданым даже для жителей Петербурга: мало кто из них знает, как разгадать загадочную строку поэта: «Мертвый царь сидит в меху» — о предмете, который стал наряду с другими скульптурными атрибутами в изображении самодержца символом утверждения русской государственной власти.

Статья сопровождает публикацию рукописи Б. В. Асафьева «Фет в слуховом восприятии мира»: она вводит в проблематику, поднимаемую исследователем в данном тексте, и осмысляет ее в русле «истории идей». Устанавливается связь публикуемой работы с гуманитарными и философскими течениями первых десятилетий ХХ в., в частности парадигмой «слуховой филологии» (Э. Сиверс, Б. М. Эйхенбаум) и «органическим мировоззрением» (А. Бергсон, Н. О. Лосский), а также сквозными темами в научном поиске самого музыковеда: изучением феномена «звучащего вещества» и многолетними наблюдениями над природой музыкально-творческого слуха. Делается вывод о несомненной ценности представленного текста в наследии Асафьева и о его актуальности для современного читателя: работа отражает важный этап в формировании исследовательской концепции музыковеда, в ней затрагиваются необычные ракурсы анализа поэтического текста и применяется оригинальная методология, которая позволила автору получить качественно новые результаты в сравнении с его современникамифилологами.

В статье рассматривается история сближения Н. М. Карамзина с В. А. Жуковским, начавшаяся в октябре 1802 г. Новые биографические факты устанавливаются на основе неопубликованных писем Е. А. Протасовой к В. А. Жуковскому. Приезд поэта в Москву и пребывание там до июня 1803 г. (с недолгим отъездом в родные края в конце зимы 1803 г.) был связан с тем, что он занимался редактированием перевода либретто оратории Й. Гайдна «Времена года» для премьеры, состоявшейся в конце февраля 1803 г. Заказ московского Петровского театра дал Жуковскому надежду на дальнейшие переводные работы для него, однако этого не случилось. Письма Протасовой демонстрируют прочные связи Карамзина с кругом его родственников по первой жене, умершей в 1802 г. В них отразилось неприятие второго брака Карамзина, заключенного в 1804 г., как слишком поспешного. Письма Протасовой 1802–1807 гг. содержат высочайшие характеристики Жуковского как самого близкого ей человека и выражают уверенность в его большом будущем.

Статья посвящена анализу принципов русского перевода нравственно-аскетического сочинения XVII в. «Крины сельные». Перевод был осуществлен афонским иеромонахом Феофаном (Харитоновым), общее же руководство изданием, вышедшим в 1905 г. в Одессе, производилось схимонахом Хрисанфом (Потапьевым). Кроме решения обычных редакторских и переводческих задач, издатели столкнулись с необходимостью адаптации оригинальных аскетических указаний для читателей XX в., а также с вопросами богословского характера, связанными с практикой Иисусовой молитвы. Богословские утверждения, потребовавшие правки при подготовке русского издания, оказались близкими учению имяславцев, которое стало распространяться на Афоне несколькими годами позднее. Можно предположить, что именно работа с «Кринами сельными» привела к тому, что издатели этого сочинения (иеромонах Феофан и схимонах Хрисанф) стали наиболее принципиальными критиками идей имяславия среди насельников афонских монастырей.

Хронограф Русский — выдающийся памятник литературы, который представил русскую историю как часть мировой. Он определил место России во всеобщей истории и оказал сильное влияние на формирование русского национального самосознания. Созданный в первой четверти XVI в. монахом Иосифо-Волоколамского монастыря Досифеем Топорковым Хронограф Русский благодаря своим литературным достоинствам стал в XVII в. невероятно популярным. О масштабе его воздействия на общественное сознание говорит взятое из Хронографа название Великая Россия, утвержденное Советом всей земли в 1612 г. В статье дан обзор всех основных и авторских редакций Хронографа до начала петровских реформ, показано развитие его текста и роль в крупнейших летописных сводах, создававшихся книжниками патриарха Иоакима. Большое внимание уделено росту интереса к Хронографу в последней четверти XVII в., после того как его концепция священности Российского православного царства была признана на высшем государственном уровне при венчании Федора Алексеевича, ставшем основой всех последующих коронаций царей и императоров.