Статьи

В статье рассматривается связь проблематики экзистенциальной философии с опытом велосипедиста. В ходе исследования историко-философское изучение вопроса дополнено критическим анализом феноменологии повседневности и рассмотрением тела человека на велосипеде как сложного агрегата со своим катастрофическим риском. Велосипед способствовал смещению проблематики философии от изучения соотношения потенциального и актуального, или же от позитивистского исследования природных сил, к рассмотрению бытия как ряда проблемных ситуаций. Велосипед по-новому сопрягает обитаемые и необитаемые пространства, что позволяет продуктивно сблизить деконструкцию как учение о ризоматичности пространственного опыта и новые онтологии, указывающие на познаваемость только обитаемых пространств, когда вещи понимаются как обитатели пространств, внутри концепции Хайдеггера.

В статье исследуется позднее стихотворение Елены Шварц «Китайская игрушка». Поэтесса необычно описывает экспонат Кунсткамеры, превращая механические принципы движения корабля и китайские мифологические образы в инструмент стирания границ между замыслом и данностью. Цель статьи – показать, что магический реализм, реконцептуализирующий чтение, укоренен в том понимании чтения, которое предлагает Елена Шварц в постсоветский период своего творчества. На основании теории оппозиций Лотмана и теории шифтеров Якобсона установлено, что в поэзии Шварц используется обратный экфрасис: сам артефакт показывает принципы оживления статического. Обращение к китайской мифологии и китайской механике позволяет отказаться от западного понимания экфрасиса как ситуативного оживления изображаемого и принять то переизобретение космогонии в Китае, которое и выражено в упомянутом в стихотворении артефакте. Шварц осуществляет редукцию опыта, возвышенного с целью преодолеть устойчивые представления о чтении как конструктивном воображении и показать альтернативные механизмы чтения. Новым способом чтения, предлагаемым в стихотворении, оказывается метакритика прежней фигуры читателя как фланера, наблюдателя за различными фатальными механиками мироздания. Как в лирике, так и в прозе поздней Шварц появляется единая механика мироздания, по отношению к которой читательский опыт выглядит как игра, а читательское воображаемое – одной из игрушек в этой игре.